АКАДЕМИЯ ВОЕННЫХ НАУК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Доктор военных наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, полковник А.А. Корабельников

Обратимся к истории. В 1604 году Сигизмунд  III организовал вторжение в Россию войска польского во главе с Лжедмитрием I, собранного и вооружённого на средства польских богатеев. В 1605 году самозванец со своей польской супругой Мариной Мнишек  «царствовали» в Московском кремле. В 1608 году из той же Польши пожаловал Лжедмитрий II, Тушинский вор, осадил Москву и Троице-Сергиеву Лавру. Поляки, а также весь европейский сброд  оказываются в Москве, когда рушится русское народное  единство и наступает хаос. В XVII веке он остановил развитие нашей страны на 100 лет.

Вспомним не о том, как произошло избавление от поляков, а о том, в силу каких обстоятельств они оказались хозяевами русской столицы. Конечно, история Москвы знает  не одно военное нашествие. Война есть война. Тогда же произошло нечто небывалое. Столица была сдана польскому войску добровольно, когда польский король вёл войну с Россией, осаждая Смоленскую крепость.

С распростёртыми объятиями Русь приняла самозванца. Он был коронован в Успенском соборе Кремля. Дальше события развивались стремительно, превращая на глазах мощную Российскую державу в разрушенную и разграбленную мятежами, бунтами, интервенциями и самозванцами страну. Армии внезапно возникали и столь же внезапно рассыпались. Процветало мародерство. Все воевали между собой, предавая друг друга и тут же вновь сговаривались. Города, каждый из которых представлял собой независимую, суверенную демократию, неоднократно присягали тому, кто казался сильнее, и тут же нарушали присягу, если менялись обстоятельства. И на фоне этого катастрофического хаоса внушали надежду на избавление от анархии только отчаянно защищавшаяся Троице-Сергиева Лавра, Смоленская крепость и Псков.

Польско-литовский сброд, переполнивший Москву с воцарением Лжедмитрия I, решил, что Россия – его добыча. Самозванец, тайный католик, демонстративно нарушал русские традиции. Самозванец погиб в мае 1606 года  в результате заговора князей Шуйских.

Войска Лжедмитрия II весной 1608-го, пополненные казаками и литовцами, бежавшими из Польши, закрепились в подмосковном Тушине. Захват столицы не удался, состоялась только её осада. К новому Самозванцу перебежало много бояр, ему сдавались города Владимир, Кострома, Псков, Тверь, Ярославль. Чуть ли не полстраны! Его признала «царица» Марина и даже старая мать убиенного царевича Дмитрия. В Тушине возникла своя «боярская дума» и свой «патриарх» - Тушинский вор назначил им митрополита Ростовского Филарета. Словом, в России заполыхала гражданская война.

Возникло первое земское ополчение во главе с Прокопием Ляпуновым, Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким, которое в марте 1611 года штурмовало Москву. Однако неудачно. В июне пал Смоленск. В июле шведы захватили Новгород. Русское ополчение распалось. Казалось, смуте не будет конца.

Однако уже в октябре нижегородец Кузьма Минин собирает второе ополчение. Хронология дальнейших событий и их результаты хорошо известны. Эти героические подвиги  следует отнести к истории первой Отечественной войны русского народа.

«Поляки в Москве» теперь не только исторический факт 400-летней давности, но и политическая метафора, уже не относящаяся к польской нации.

Следует коротко остановиться о некоторых фактах  по обороне Москвы из истории второй Отечественной войны русского народа. После Бородинского сражения, в котором Русская армия понесла тяжёлые потери, М. И. Кутузов приказал 8 сентября (27 августа по старому стилю) отступить по направлению к Москве на Можайск с твёрдым намерением сохранить армию.

Днём 13 сентября в подмосковной деревне Фили состоялся военный совет о плане дальнейших действий. Несмотря на то, что большинство генералов высказалось за то, чтобы дать Наполеону новое генеральное сражение у стен Москвы, Кутузов, исходя из главной задачи – сохранения армии, приказал отступать, сдав Москву французам.

14 сентября во вторник в 2 часа дня Наполеон прибыл на Поклонную гору, отстоявшую от Москвы на расстоянии трех верст. Здесь Наполеон в течение получаса ожидал, а затем, не увидев со стороны Москвы никаких действий противника, приказал выстрелом из пушки дать сигнал к дальнейшему движению французских войск на Москву. Французские войска перед подходом к Дорогомиловской заставе стали разделяться на две части и обходить вдоль Камерколлежского вала Москву справа и слева, чтобы вступать в город через другие заставы. Через час авангард переправился за Москву реку, пехота и артиллерия стали переходить реку по мосту, а конница стала переправляться через реку вброд. После переправы через реку армия стала разбиваться на мелкие отряды, занимая караулы по берегу реки, по главным улицам и переулкам города.

Улицы города были пустынны. В Кремле, точно так же как и в большинстве частных особняков, все находилось на месте: даже часы шли, словно владельцы оставались дома. Город без жителей был объят мрачным молчанием. В течение всего длительного переезда свита Наполеона не встретила ни одного местного жителя; армия занимала позиции в окрестностях; некоторые корпуса были размещены в казармах. В три часа император сел на лошадь, объехал Кремль, был в Воспитательном доме, посетил два важнейших моста и возвратился в Кремль, где он устроился в парадных покоях императора Александра. Впоследствии, как писали современники тех событий, видя ненависть и пренебрежение к себе со стороны русского народа и русского правительства, решивших лучше уступить ему древнюю свою столицу, чем преклониться перед ним, Наполеон приказал при доставлении в Кремль съестных припасов употреблять для этого русских обоего пола, не разбирая ни состояния, ни лет, вместо лошадей.

В момент входа французов в Москву в разных местах города осуществлялись поджоги. Сильный ветер раздувал пламя и к ночи со вторника на среду, а также и в среду 15 сентября (4 сентября по старому стилю) Москва пылала почти вся. Но в ночь с 16-го на 17-е сентября поднялся сильнейший ветер, продолжавшийся не ослабевая больше суток. Пламя пожара охватило центр близ Кремля, Замоскворечье, Солянку, огонь охватил почти одновременно самые отдаленные друг от друга места города. Пожар бушевал до 18 сентября и уничтожил большую часть Москвы. До 400 горожан из низших сословий были расстреляны французским военно-полевым судом по подозрению в поджогах. К ночи 15 сентября пожар усилился настолько, что рано утром 4 (16) сентября Наполеон был вынужден покинуть Кремль, переехав в Петровский дворец.

6 (18) сентября Наполеон вернулся в Кремль. Из Москвы он продолжал управлять своей империей: подписывал декреты, указы, назначения, перемещения, награды, увольнения чиновников и сановников. После своего возвращения в Кремль французский император принял решение, о чём он заявил во всеуслышание, остаться на зимних квартирах в Москве, которая, как он полагал в тот момент, даже в её нынешнем состоянии даёт ему больше приспособленных зданий, больше ресурсов и больше средств, чем всякое другое место. Он приказал в соответствии со своим  решением привести Кремль и монастыри, окружающие город, в состояние, пригодное для обороны, а также приказал произвести рекогносцировку окрестностей Москвы, чтобы разработать систему обороны в зимнее время.

Наполеон сделал три попытки довести до сведения царя о своих миролюбивых намерениях, но так и не получил на них ответа. По мнению историков, например академика Е. В. Тарле, в качестве последнего средства воздействия на русского царя у Наполеона были планы «освобождения» от крепостной зависимости крестьян, чего больше всего опасалось русское дворянство. Наполеон прорабатывал такой вариант, известно, что он, находясь в Москве, намеревался искать в московском архиве сведения о Пугачеве, просил сделать наброски манифеста к крестьянству,  чтобы вызвать восстание крестьян. Однако, в конце концов он не решился на такой шаг, боясь возможных последствий таких кардинальных действий. Также раздумывал Наполеон о попытках поднять сепаратистское движение на национальных окраинах России — среди казанских татар и на Украине, но и на это он также не пошёл.

18 (6) октября Наполеон понял бесперспективность заключения мирных соглашений с русскими и невозможность обеспечения продовольствием, расквартированных в Москве и окрестностях французских войск, вследствие активного противодействия попыткам наладить снабжение французской армии, как за счёт русской армии, так и за счёт гражданского населения. После этого Наполеон принял решение оставить Москву. К принятию такого решения французского императора также подтолкнула резко ухудшившаяся погода с ранними заморозками. Сил для наступления на столицу — Санкт-Петербург у Наполеона не было. 18 октября произошло боестолкновение части армии Кутузова и частями французской армии, которыми командовал Мюрат, стоявшими в наблюдательной позиции на реке Чернизне перед Тарутином, где находилась ставка Кутузова. Нападение было произведено генералом Беннигсеном вопреки воли Кутузова. Это боестолкновение развернулось в сражение, получившее позднее название Тарутинский бой кончилось тем, что Мюрат был отброшен за село Спас-Купля. Этот эпизод показал Наполеону, что Кутузов после Бородина усилился, и можно было ожидать дальнейших действий от русской армии. Наполеон отдал приказ маршалу Мортье, назначенному им московским генерал-губернатором, перед окончательным уходом из Москвы поджечь магазины с вином, казармы и все публичные здания в городе, за исключением Воспитательного Дома, поджечь кремлевский дворец и положить порох под кремлевские стены. Взрыв Кремля должен был последовать за выходом последних французских войск из города. 19 октября по приказу Наполеона армия из Москвы двинулась по Старой Калужской дороге. В Москве оставался только корпус маршала Мортье. Первоначально Наполеон намеревался напасть на русскую армию и, разгромив её, попасть в неразоренные войной районы страны, чтобы обеспечить продовольствием и фуражом свои войска. Первую свою остановку на ночь Наполеон сделал в селе Троицком на берегу реки Десны. Здесь в течение нескольких дней находилась его главная квартира. Находясь здесь, он отказался от своего первоначального плана — напасть на Кутузова, так как в этом случае ему предстояло выдержать сражение подобное Бородинскому с ещё более неясными перспективами на победу чем в Бородино. Но даже, если бы новое сражение и кончилось для Наполеона победой, оно уже не могло изменить главного - оставить Москву. Наполеон предвидел, какое впечатление, которое произведет в Европе его уход из Москвы, и страшился этого больше всего. Наполеон решил повернуть со Старой Калужской дороги вправо, обойти расположение русской армии, выйти на Боровскую дорогу, пройти нетронутыми войной местами по Калужской губернии на юго-запад, двигаясь к Смоленску. Он намеревался, спокойно дойдя через Малоярославец и Калугу до Смоленска, перезимовать  в Смоленске или в Вильне и в дальнейшем продолжить войну с Россией. Поэтому вечером 20 октября Наполеон послал из своей главной квартиры в селе Троицком маршалу Мортье приказ окончательно оставить Москву и немедленно присоединиться со своим корпусом к армии, а перед выступлением взорвать Кремль.

У истоков победы в годы Великой Отечественной войны стояла и историческая память руководства страны и народа о подвигах русских воинов в борьбе с агрессорами, в том числе и по обороне столицы своей Родины.

30 сентября 1941 года началась Московская стратегическая  оборонительная операция, ставшая первым этапом битвы под Москвой (30 сентября 1941 – 20 апреля 1942 года), одним  из главных событий в ходе Второй мировой войны. План операции «Тайфун», утверждённый в сентябре Гитлером, предусматривал не только окружение и взятие столицы СССР, но и полное её уничтожение вместе со всем населением.

Для осуществления плана немецкому командованию удалось на направлениях главных ударов создать решительное превосходство. Генеральное наступление немецких войск группы армий «Центр» началось 30 сентября 1941 года, а 2 октября перешли в наступление основные группировки. Немцам удалось прорвать оборону и к 7 октября окружить советские армии. Путь на Москву, как полагало немецкое командование, был открыт.

Но планам фашистов не суждено было сбыться. Окружённые армии в течение двух недель  в упорных боях удерживали  около 20 немецких дивизий. В это время спешно укреплялась линия обороны,  подтягивались резервные войска, но гитлеровцы продолжали рваться к Москве. В средине октября началась эвакуация из Москвы правительственных учреждений, промышленных предприятий, населения. С 20 октября в Москве введено осадное положение.

Всю страну облетели слова Клочкова, сказанные своим солдатам: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!». В результате кровопролитных боёв и упорного сопротивления советских войск  немецким захватчикам в ноябре 1941 года наступление немцев было остановлено. И 5 декабря советские войска перешли в наступление, разгромили ударные группировки группы армий «Центр» и сняли угрозу, нависшую над Москвой.

На полях Подмосковья было нанесено первое крупное поражение немецко-фашистской армии во Второй мировой войне, развеян миф о её непобедимости. Красная Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и создала условия для перехода в общее наступление.

Две войны в российской истории, 1812-1813 гг. и 1941-1945 гг., удостоились великой чести быть провозглашёнными Отечественными. Их сближает и значение в национальной судьбе евразийских народов, и многие внешние детали и обстоятельства, да и некоторый совпадающий внутренний смысл событий.

Они – явления международные, особенно вторая, и глубоко национальные, интимно-тайные, прокатившиеся в громе – и тишине, в явственности  - и мраке.

Можно сказать, мы так  и не знаем, даже привлекая художественно-психологический гений Льва Толстого и изумительную военную одарённость Карла Клаузевца, писавших о 1812 годе,  что думал и чувствовал М.И. Кутузов на Бородинском поле, с чем он ехал к армии за пару недель до того и какой мерой оценивал он события, когда гнал и щадил, истреблял и пособлял Наполеону на страшной Смоленской дороге, уничтожал дивизии и корпуса, губил тьмы и тысячи и выпускал последний десяток, сотенку, конвойчик.

Мы не разгадали даже очевидных, наяву и зримо поставленных загадок 1812 года: причины выдвижения Шевардинского редута на  Бородинском поле; явную нецелесообразность распределения сил между Барклаем и Багратионом; и наконец, в связи с этим, как же всё-таки собирался осуществить «своё» сражение М.И. Кутузов без вмешательства провидчества Наполеона и насколько французский военный гений нарушил эти замыслы, и нарушил ли вообще, если оно состоялось и имело обескураживающий результат.

Мы крайне мало осознали М.И. Кутузова в единстве разнородного богатства всей его деятельности; где и когда он поступал не как по европейски образованный генерал, а как мудрый старец-вождь, знающий своё беспокойное племя (о чём очень проницательно пишет Клаузевец «с точки зрения стратегии Бородино было поражением – Кутузов объявил о победе, и, учитывая воздействие его манифеста на общество, надо признать, он лучше знал свой народ»); мы только нащупываем и мямлим, что в действиях великого старика был не только военный, но и политический смысл, без вскрытия и оценки которого не ясно вполне вся картина войны;  мы не знаем, как  сказались на них Павловская доктрина русско-французского альянса начала 1800-х годов, одним из немногих преданных сторонников императора – творца, который был М.И. Кутузов – мы не знаем многого!

Но главное содержание военной драмы лета 1812 года установлено и очевидно – используя территориальный фактор, обеспеченный глубоким укрытием жизненно важных национальных центров внутри государства и нечувствительностью феодально-сословного населения к  буржуазно-либеральной пропаганде, раскатать французскую армию по великой восточно-европейской равнине среди враждебного ей по духу, вере, языку, обычаям, темпераменту населения, завлекая в глубь страны и там обрушить на неё, ослабленную непосильной коммуникационной линией, решающий удар. Об этом говорил в 1811 году Александр I Коленкуру, это знал и явил в своих действиях разумный и твёрдый М.Б. Барклай-де-Толли, это тем более было близко М.И. Кутузову в своей военной практике, ещё в пору Австрийского похода обнаружившего особое дарование к использованию времени и пространства, – это в тесной-то Европе! Теперь у него был в распоряжении весь Европейский континен. И только одна заноза впилась в фалду его сюртука и в сердце – Москва!  И он её вырвал – только когда? После потери Смоленска? Или только после Бородина? Было ли оно ритуальной гетакомбой или чем-то более великим, утверждением в национальном самосознании традиции «За Москву враг всегда платит!»; или преобладали чисто военные соображения, привлекая внимание Наполеона перспективой генерального сражения, увлечь его к одному пункту, скрыв другие цели и возможности, оторвав от опасных, по начальному превосходству завоевателя, действий на периферии – ведь по итогу из 600-тысячной армии в августе активно действовали где-то 160-180 тысяч, а потом и менее 100 тыс… Крылья замерли, что полностью освободило Вигенштейна и Чичагова для выхода на коммуникации основной московской группировки Наполеона.  А может, и всё вместе – но общий смысл событий очевиден.

Грандиозная драма 1941-1945 гг. была бесконечно выше, величественней, надрывно-предельной, - можно сказать, что все события Первой Отечественной, от неманской переправы утра 12(24) июня  до Малоярославского поля, отложились в её первом году, - а впереди было ещё четыре…

Но как мало, смутно, неосообразно непропорционально знаем мы о смысле этого первого года в отношении той чудовищной горы фактов едва ли не о каждой минуте этих дней лета-осени 1941 г. Ошеломляющий поток событий не прояснён, не упорядочнен, не вскрыт в основе своего стержня, той единой пронизывающей ноты, что касается содержания всех событий и, неуловимо гениальная, меняет их смысл относительно внешней данности и приводит к итогу, ещё более обескураживающему, чем Бородино. Мы были, несомненно, и, безусловно, поражены летом 1941 года, наша кадровая армия мирного времени, в значительной своей массе с двух-трёхлетней выучкой, многочисленная, добротная, богато снабжённая техническими средствами, была разгромлена, а соотношение потерь убитыми и пленными (800 тыс. – 3300 тыс.) – классический, хрестоматийно затасканный показатель надлома воинского духа – прямо свидетельствовал о далеко зашедшем пораженчестве (сравните Бородино 1812 года – 43500 убитых и 1000 (!) пленных). Далее уже были истребительные батальоны, ополчение… и вдруг чудо 5 декабря, когда войска, терпевшие поражения при полутора-двухкратном превосходстве громят равного и даже большего по численности неприятеля, когда в хаосе выступила воля, а безумная буря опала, открыв завершающий неожиданный итог.

Что было тем фактором, вокруг которого и за обладание которым происходила главная скрытая борьба, та невидимая коллизия событий, которая подводила к моменту, когда висящее на сцене в первом акте ружьё выстрелило в четвёртом?

Можно сказать, что всё написанное о 1941 годе  есть просто «бессмысленная» регистрация событий, что было там-то и там-то и то-то время, а бессильное теоретизирование, скорее раздражает своей беззубостью, по крайней мере, показывает зияющую пустоту обобщений, подвигая на более глубокие размышления, нежели те, что есть в наличии, те, что, не поясняя смысла события, топят его в глубине пустословного моря.

Да, Великой Отечественной войне не повезло – её не живописал Лев Толстой, в её хитросплетениях не разбирался Клаузевец, её скорее брали количеством, а не качеством авторов: отечественная историография находилась на откупе у сонома  узурпировавших её тему политиков, тянущих одеяло событий на себя, один под Киев, другой на Малую землю;  западная историография старательно-пристрастно замалчивала, боясь раскрыть её значение во всемирном масштабе более, нежели естественных аберраций и бессмыслиц отрабатываемой концепции всемирно-исторического процесса 40-50 гг., возникавших вследствие не учёта её фактора. Поэтому в современных условиях крайне необходимо историософски, а не исторически, то есть с точки зрения того, что было истиной в отличие от того, что представлялось истиной когда-то для участников событий, осмыслить подоплёку драмы лета 41-го года, когда накренилась вся великая плита евразийской государственности и цивилизации, в обретении столь нужных нам уроков и ориентиров в условиях её нового крушения.

Кто был в центре событий 1941 года? Кто был Александром I и Кутузовым, Политическим лидером и Национальным главнокомандующим в одном лице? Кто был сознательным дирижёром или бессознательным кокофонистом той мелодии, что разыгрывалась над великой восточно-европейской равниной? – Иосиф Сталин!

Именно от него, как от цента, надо исходить в попытке уловить смысл событий, здесь, вокруг него, они сгущались, стягивались, бугрились в шаржированной обобщённости, отсюда уходили, ослабевая, и индивидуализировались.

Какую главную для себя задачу решал, и, как показывает итог войны, решил И.В. Сталин в отчаянные дни лета 1941 года? Что было  для него тем рычагом, ухватившись за который он полагал изменить ход событий. В чём тождество его стратегии 1941 года с Кутузовской линией 1812 –го. В чём разница, позволившая отстоять Москву, не допустить её сдачи врагу.

Всемирная история не знает решения столь тяжёлого и столь значимого, которое принял и осуществил летом 1941года Иосиф Сталин, решения, которое выдвинуло его как Величайшего Верховного Главнокомандующего, осознавшего войну, не как игру фишками армий и фронтов, а как великое сосредоточение Экономики, Политики, Идеологии, Пространства, Времени, Воли, Духа, Вооружённых Сил. Это случилось только потому, что канун  II мировой войны И. Сталин встретил в расцвете опыта, предвидения и воли, сложившимся военно-политическим деятелем, в полном владении всеми навыками государственного, политического и идеологического управления, в обострённом внимании зоркого, настороженного интеллекта, в способности воспринять любую жестокую правду реальности и ответить на неё предельно беспощадным, ничем не ограниченным решением.

Есть ли у нас Великий Главнокомандующий?

Есть ли у нас сейчас великие полководцы?

Есть великое зазнайство народов и обществ, раз получивших чудо и полагающих, что оно будет повторяться. Великими усилиями нации, многих поколений прежде живших рождается великий лидер, великий вождь. 4-5 поколений русских революционеров создали  тот сплав, из которого отлился Иосиф Сталин! Не тешьте себя надеждой – Великий Главнокомандующий не придет!  Нам надо его создать. Времени для этого у нас очень мало. Образ его вырисовывается. В войне будущего качественно на новом уровне придётся решать стратегические цели. Они  будут заключаться не в том огромном манёвре военным потенциалом через пространство и время, типологически отчасти совпадавшем с манёвром территорией в 1812 году, кадровая армия играла не главную и исключительную, а соединённую в общей симфонии мелодию. Армия в войне будущего, в первую очередь на начальном её  этапе, становится Главной, но не Единственной силой, обеспечивающей её предупреждение и пресечение.

В современных условиях по - прежнему превалирует точка зрения о причинах внутригосударственных и межгосударственных войн, которая сводится к экономическому фактору и, прежде всего, к частной собственности. Сознательно умалчиваются другие факторы. Считается, что в XX веке единственным источником войн был империализм. Действительность опровергла эти утверждения.

Так,  причиной войн являлся и является демографический фактор, в частности, демографический рост и упадок численности населения. Демографический упадок в тех или иных государствах и в настоящее время может вызвать у соседей  агрессивные устремления. Острая демографическая ситуация в России, например, затрудняет комплектование армии и флота, дестабилизирует внутреннюю обстановку, снижает военную мощь государства. В настоящее время, несмотря на предпринятые во многих государствах меры по регулированию рождаемости, продолжается беспрецедентный рост численности населения на планете, что может нарушить всю систему жизнеобеспечения.

Причины многих войн кроются в конфликте идеологий: фашизм – либеральная демократия; марксизм – фашизм; марксизм – либеральная демократия; социалистические страны – либеральная демократия.

Причиной войны порой являлась массовая миграция народов в соседние страны. Государства, которым грозило переселение соседей, вынуждены были этому часто препятствовать. В настоящее время миграционные потоки из бедных районов Африки, Азии и других районов направлены на Россию и, прежде всего на Москву. С одной стороны, руководство имитирует сдерживание миграции, с другой – заинтересовано в дешёвой рабочей силе. Поэтому могут возникать конфликты, они уже и возникают. Вместе с тем миграция в Россию неизбежна. В связи с этим важно научиться существовать народам разных культур, религий, традиций, разного образа жизни, необходимо изменять психологию миллионов людей. Однако не следует  забывать о подготовке и к решительным действиям по пресечению конфликтов, особенно тех, которые могут возникнуть в столице и других важных административных центрах.

Этнические войны представляют в настоящее время планетарную угрозу. Действительно на планете проживает порядка 4 000 этносов и 300 из них насчитывают более миллиона человек. Многие этносы претендуют на создание этногосударств, на культурную автономию, на самоопределение вплоть до отделения. Религиозные причины войн тесно связаны с этническими, поэтому причиной войн может быть этноконфессиональный фактор.

Причины войны между государствами обусловлены существенными различиями в религии. У народов разные взгляды на отношения между Богом и человеком, гражданином и государством, личностью и группой, родителями и детьми; разные взгляды на свободу, насилие, равенство.

К войнам могут приводить также противоречия в области культуры; неприятие культуры врага; враждебность к другим культурам;  насильственное насаждение культуры или защита от неё. Отметим, что военная политика некоторых государств и в настоящее время формируется под влиянием культурных течений и движений.

Формами воинственности выступали и выступают: частое прибегание к войнам; проповедь насилия и войн; тоталитарные режимы;  милитаристкая мораль; кровавые религиозные ритуалы; жестокие зредлища, военные игры и различные виды спорта; праздники побед и реванша; милитаризация культуры, науки и образования; воинственные традиции. Воинствующая идеология, наличие «воинствующих» культур оказывали негативное воздействие на отношение людей к государству, на отношение к другим народам, на отношение к природе. В результате происходила дестабилизация нормальной жизни государств. Таким образом, можно выделить  следующие виды войн, которые может придётся вести русскому народу: внутригосударственную (гражданскую, между светскими властями и религиозными организациями, партизанскую, национально-освободительную),  региональную, колониальную, участвовать в глобальной войне.

В условиях каждой войны будущего нам предстоит обращаться к словам, которые говорили наши отцы и деды: «Велика Россия, а отступать некуда, за нами Москва!». Они понимали, что такое для русского человека Москва. Для защиты Москвы крайне необходимы Великий Главнокомандующий,  Армия, которая всех сильней. Однако и москвичи не должны оставаться в стороне. Им, как никому другому, должно быть понятно высшее предназначение Москвы. По утверждению инока Филофея, Москва – Третий Рим, а Четвёртому  - не бывать. Это значит, что Промыслом Божиим на Москву возложена великая миссия духовной столицы православного мира, из которой, как из светильника, поставленного на свещнице, свет Православия должен сиять всему миру, свидетельствуя ему об Истине, как маяк, указывать путь среди мрака последнего, апокалиптического времени. В связи с этим хочется напомнить ещё одно, странное, даже не название, а – величание Москвы: Первопрестольная. Как дорог должен быть в очах Божьих этот город!

Для нас предельно понятно, что ненависть к столице и её жителям культивируется врагами России. Вырви у неё сердце, и не будет её. Стервятники расчленят и растащат по кускам безжизненное тело. Москва – не вавилонская блудница, а – Третий Рим. Падёт Третий Рим – с ним придёт конец всей истории человечества. Поэтому защита Москвы должно являться священным долгом каждого гражданина России.