АКАДЕМИЯ ВОЕННЫХ НАУК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Генерал-майор в отставке И.Н.Воробьев, доктор военных наук, профессор;

полковник В.А.Киселев, доктор военных наук, профессор

В некоторых публикациях последних лет появились утверждения, что в современных условиях оборона не в состоянии противостоять ударной мощи наступающих войск1). В статье ставится целью исследовать насколько правомерны такие утверждения и,  вообще, какова перспективность обороны, как вида военных действий.

Обратимся к опыту не столь далекой военной истории. Существенные изменения в технической базе армий, особенно отчетливо проявившиеся в конце Х1Х начале ХХ вв., выразившиеся в усилении моторизации войск, переходе к использованию на полях сражений самодвижущихся систем военной техники, повышении энерговооруженности двигателей, средств поражения и транспорта и особенно появление автоматического стрелкового оружия – пулеметов и скорострельных пушек привели к усложнению противоборства наступления и обороны. В ответ на рост ударной силы наступающих войск оборона стала изыскивать способы повышения своей сопротивляемости и живучести главным образом за счет инженерного оборудования позиций, использования тактических преимуществ местности, а главное - возрастающей мощи автоматического огня.

Впервые оборона стала использовать автоматическое оружие в Англо-бурской(1899-1902 гг.) войне, где буры, располагая значительно меньшими силами, чем англичане, успешно отражали их лобовые атаки. Заметно возрос огневой  потенциал обороны, и соответственно ее активность в Русско-японской (1904-1905 гг.), Итало-турецкой (1911-1912 гг.) и Балканской (1912-1913 гг.) войнах, где выявилось преимущество новой боевой техники вследствие применения в значительном количестве  пулеметов, первых образцов самолетов, подводных лодок, бронеавтомобилей и более совершенной артиллерии.

Но особенно глубокие преобразования в содержании и способах ведения обороны произошли в Первую мировую войну, что было связано с возрастанием роли артиллерийского огня, появлением в ходе войны танков, увеличением количества самолетов. Оборона стала обретать новые качества – становилась не только противопехотной, но и противоартиллерийской, противотанковой и противосамолетной.

На характер оборонительных действий в ходе войны также повлияли изменения структуры вооруженных сил, численного соотношения, роли и задач родов войск и специальных войск в соединениях. Так, если в начале войны пехота составляла 80% численности сухопутных сил в воюющих армиях, то к концу войны ее удельный вес снизился до 50%2). Например, в германской армии численность пехоты в дивизии уменьшилась за годы войны почти в 2 раза, тем не менее огневая мощь пехоты благодаря большому количеству пулеметов, пехотной артиллерии, ручных и ружейных гранат возросла в 2,5-3 раза3). В ходе войны непрерывно повышался удельный вес артиллерии. Так, во французской армии он составил в 1918г  35,7% против 18,1% в 1915 г.4) Соответственно увеличивался огневой потенциал соединений, и обороняющаяся сторона стала все больше использовать способы наступательных действий – нанесение огневых ударов, проведение контратак, а в некоторых операциях и переход в наступление. Новым явилось то, что в качестве наступательного средства, в том числе и в обороне, впервые выступила авиация, которая быстро росла численно и в крупных операциях 1917г. участвовало уже до 1000 самолетов5).

Во Второй мировой войне оборона, говоря словами Клаузевица, являлась «щитом, составленным из ударов». Из чисто сухопутной, как это имело место в Первой мировой войне, оборона стала постепенно, но неуклонно приобретать наземно-воздушный характер. В ходе войны появились новые формы ее активности – это, прежде всего, проведение авиационной и артиллерийской контрподготовки, нанесение массированных авиационных ударов по глубоким объектам в расположении противника, совершение рейдов по его тылам с участием крупных сил, высадка в глубокий тыл противника воздушных десантов и, наконец, кульминационным актом обороны в некоторых операциях стал переход в контрнаступление.

Сам по себе факт временного перехода войск к обороне уже нельзя было рассматривать как утрату инициативы. Обороняющая сторона, используя принцип активности, всякий раз стремилась применить такие способы действий, которые держали противника в постоянном напряжении, наносили ему потери огнем, проведением частных наступательных операций, стремились всякий раз удерживать за собой инициативу. Такое положение имело место, например, при переходе советских войск к обороне весной 1943 г. после мощного зимнего наступления на центральном участке советско-германского фронта. В этот период, как отмечает А.М.Василевский, советские Вооруженные Силы сохраняли за собой инициативу6). Это выражалось в том, что в то время происходила упорная и напряженная борьба за господство в воздухе, перевес в которой все больше склонялся в сторону советских Вооруженных Сил.

Так, с 6 по 8 мая 1943 г. (за два месяца до начала Курской битвы) советские ВВС провели одну из наиболее крупных воздушных операций по разгрому авиационной группировки противника, в которой участвовало шесть воздушных армий. Воздушные сражения развернулись на 1200-километровом фронте. В течение трех суток воздушные армии, совершив 1400 самолето-вылетов, вывели из строя свыше 500 самолетов врага, что составляло 25% всей его авиационной группировки, сосредоточенной в то время на Курском направлении7). Значительное ослабление авиации немцев на решающем участке фронта существенно повлияло затем на исходе курского сражения.

На последующих этапах войны наиболее ярким проявлением активно-наступательных тенденций в обороне явилось непрерывное увеличение масштабов применения авиации в оборонительных операциях, в ходе которых совершенствовались способы ведения боевых действий авиационных соединений по поддержке и прикрытию сухопутных войск во время отражения массированных ударов танковых и мотопехотных частей противника, при нанесении контрударов и переходе в наступление (контрнаступление). Являясь одним из наиболее маневренных, дальнобойных и эффективных средств борьбы с наступающим противником, авиация была способна уничтожать его группировки еще на дальних подступах к обороне, быстро переносить свои удары по фронту и в глубину и сосредотачивать их на главных направлениях, на выполнении важнейших задач.

Можно сказать, что во время Второй мировой войны оборона сухопутных войск при поддержке артиллерии и авиации на равных вела противоборство с наступлением, о чем свидетельствует примерно равное количество времени, проведенного в наступательных и оборонительных операциях за годы войны.

В локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины ХХ и начала ХХ1 столетия оборона первоначально велась по классическим канонам прошлых войн, однако ее «престиж» был основательно подорван в ходе войны в зоне Персидского залива (1991 г.), где тщательно подготовленная, глубокоэшелонированная позиционная оборона иракцев, насыщенная большим количеством огневых средств и инженерных сооружений, не сумела оказать сопротивление наступательной мощи коалиционных сил. Именно это обстоятельство и послужило основанием для некоторых военных теоретиков придти к заключению о бесперспективности обороны, как вида военных действий.

Но на основе одной, даже столь масштабной операции с применением суперсовременных видов вооружения и военной техники, как операция «Буря в пустыне», неправомерно делать столь обобщающие глобальной значимости выводы в отношении «беспомощности» обороны, поскольку в этом случае не учитывается ряд субъективных и объективных факторов. Подобное умаление и даже пренебрежительное отношение к обороне имело место в военной истории не впервые.

Глубокое философское осмысление взаимосвязи наступления и обороны, оценки их стратегических преимуществ и уязвимых сторон было дано в свое время Клаузовицем в его книге «О войне». «Концентричность наступления и эксцентричность обороны», по сути,  расценивались им как равновеликие формы стратегических действий: «если концентрическая форма, писал он, ведет к блестящим успехам, то форма эксцентрическая более надежно обеспечивает свои успехи … поскольку « оборона не является повсюду абсолютной и потому не всегда лишена возможности использовать свои силы  концентрически…»8)

Клаузевиц был теоретик. Но, анализируя свою богатейшую боевую практику, талантливый русский военачальник А.А.Брусилов, также пришел к выводу, что потенциал обороны состоит в ее способности навязывать свою волю противнику, в ее активности. В своих воспоминаниях он писал: «… лучший способ обороны – это, при мало мальской возможности переход в наступление, т.е. обороняться надо не пассивно, что неизбежно влечет поражение, а возможно более активно, нанося противнику в чувствительных местах сильные удары»9).

Современный характер вооруженной борьбы, конечно, не сопоставим с тем, что имело место в войнах Х1Х и ХХ вв., тем не менее оценка Клаузевицем и Брусиловым возможностей обороны не потеряла своей значимости. Нет сомнения, что по мере того как будет увеличиваться противная сила наступающей стороны, оборона будет подвергаться жесточайшему испытанию на прочность. Но процесс технического переоснащения армий не является односторонним. Как и было в прошлом, так вероятнее всего будет и впредь – оборона сумеет находить эффективные способы противодействию наступлению. Такой путь опробирован в прошлых войнах – оборона по способам действий все более будет интегрироваться с наступлением.

Оборонительно-наступательная концепция была взята «на вооружение» в ВС США сразу же после Второй  мировой войны. Уже в войне в Корее (1950-1953 гг.) основная ставка при ведении оборонительных действий была сделана американцами на завоевание превосходства в воздухе. Этому способствовало появление реактивной авиации и вертолетов. Характерно, что не сухопутные сражения предрешили превосходство армии США этой войне, а безраздельное господство американцев в воздухе.

С учетом войны в Корее  в США началось интенсивное насыщение войск авиационными средствами, особенно вертолетами. Так, если в 1961 г. в ВС США было 4047 вертолетов, то в 1966 г. – 7317, в 1967 г. – 8902, 1968 г. – 10183, 1969 г. – 11 467, 1970 г. – 12 014 единиц10) . Особенно интенсивно оснащались вертолетами сухопутные войска. Так, с 1966 г. им было поставлено 3351 вертолет, в 1967г. – 2766, в 1968г. –2685, в 1969г. –2304, в 1970г. - 122511).

В результате массового насыщения сухопутных войск авиационными средствами и, прежде всего, вертолетами в ходе войны во Вьетнаме зародилась и получила развитие новая форма вооруженной борьбы – аэромобильная операция. Ее назначение состоит в том, чтобы перенести основные усилия вооруженного противоборства в воздушную сферу. Наземные действия (оборона опорных баз, воинских гарнизонов, аэродромов, портов и других объектов во Вьетнаме обеспечивалась главным образом авиационными средствами, т.е. по своей сущности оборона становилась воздушно-наземной.

Элемент «воздушной наступательности» в обороне более четко проявился с принятием в 80-х годах в армии США концепции воздушно-наземной операции. В рамках такой операции стала осуществляться тесная связь наступательных и оборонительных действий, что наглядно продемонстрировано в ходе военных действий в Ираке в 1991 и 2003 гг. Там, где применялась оборона, она в полной мере использовала арсенал наступательных способов действий – нанесение по противнику массированных ракетно-авиационных и радиоэлектронных ударов, непрерывное огневое воздействие по всем элементам его оперативного построения, а также удержание инициативы в информационном противоборстве. Где же реализовать это не удавалось, оборона терпела поражение. К примеру, в операции «Шок и трепет» (2003 г.) полное превосходство в количественном составе и качественном отношении американцев не дало возможности иракской обороне эффективно противодействовать наступлению. Это позволило двухсоттысячной сухопутной группировке коалиционных сил вести успешное наступление на Багдад и добиться решающего перевеса сил.

Противоборство в воздушной сфере оказывало решающее влияние и во внутренних вооруженных конфликтах. Например, в контртеррористической операции в Чечне (1999-2000 гг.) в среднем каждый второй объект бандформирований поражался ударной авиацией из состава группировки федеральных сил12).

Оборонительно-наступательные способы действий характерны практически для всех видов вооруженных сил и родов войск. Взять, к примеру, войска ПВО. Противодействуя массированным ударам противника с воздуха и прикрывая группировки вооруженных сил, жизненно важные объекты и районы в оперативном и стратегическом тылу, они вынуждены силами истребительной авиации вести напряженные воздушные сражения – атаковать противника в воздухе и защищаться от его ударов. Можно ожидать, что в перспективе усилится противоборство между массированными и длительными по времени воздушно-космическими ударами и средствами ПРО  и ПВО. Особенно острой станет проблема защиты объектов от высокоточного оружия противника. Воздушно-космическая оборона должна иметь целью не просто прикрывать объекты от ударов с воздуха и космоса, а упреждающими встречно-ответными действиями уничтожать крылатые ракеты и авиацию противника. С этой целью воздушные и противовоздушные операции должны включать как активные наступательные действия – нанесение ударов по аэродромам, пунктам управления, РЭБ и средствам ПВО противника, так и широкомасштабные оборонительные действия – отражение и срыв ударов воздушного противника.

Наступательные возможности наиболее полно реализуются в стратегической обороне, в достижении целей которой в той или иной мере принимают участие все виды вооруженных сил и родов войск. Характерно, что оперативное построение объединений (групп армий, фронтов), по существу, не имеет принципиальных отличий в обороне и наступлении. Так, по опыту учений ОВС НАТО группа армий обороняется и наступает в полосе 300-400 км. В том и другом случае в объединении создаются идентичные элементы оперативного построения. Различие разве что наблюдается в их количественно-качественном составе (в наступлении сил и средств больше, в обороне – меньше), но при современной маневренности войск (сил) командование имеет возможность в короткие сроки усиливать ударные группировки на важнейшем направлении, если им будет поставлена задача переходить от обороны к наступлению.

В целях реализации концепции оборонительно-наступательных действий в ВС США и НАТО особое значение придается наращиванию огневого потенциала ВС. Так, за последние десятилетия многократно (в 5-10 и более раз) повысилась мощность различных видов боеприпасов, в десятки-сотни раз возросла точность нанесения ударов не только по ближним, но и глубоким объектам, увеличились возможности средств глубинной, особенно космической разведки, вследствие чего создаются условия для того, чтобы быстро и  с высокой избирательной способностью определять координаты объектов независимо от глубины их расположения от линии боевого соприкосновения войск.

Внедрение в войска современных систем вооружений, основанных на широком использовании возможностей информационных технологий (разведывательно-ударных комплексов, высокоточного оружия нового поколения, оружия на новых физических принципах, быстродействующих систем разведки, связи и управления, эффективных средств РЭБ) открывает новые возможности для быстрого перехода от одних способов военных действий к другим, для дальнего огневого и электронного поражения, увеличения темпов оперативного и стратегического развертывания группировок войск.

Эффективность ракетно-авиационных ударов в проведенных ВС США операциях во многом повышалась за счет использования быстродействия, дальнобойности, маневренности систем ВТО нового поколения: РУК типа «Джисак», ракет  АТАСМ, КРМБ «Томахок», вертолетов Ан-64 «Апач», новейших самолетов РЭБ ЕС-130Н, ЕF-III, ЕА-6В, самолетов «Торнадо», F-15, F-16, «Ягуар», «Харриер» и других новых боевых средств.

С учетом локальных войн, в основу концепции США «Армия нового типа» заложена идея о подготовке ВС к наступательно-оборонительным действиям. С этой целью, как отмечают СМИ, перед представителями Пентагона поставлена задача определить формы и способы нанесения превентивных ударов в различных условиях обстановки, а также разработать маршруты проведения скрытых рейдов для выявления объектов поражения до начала ракетно-авиационных ударов. В интересах проведения подобных операций предполагается создать принципиально новые объединенные оперативно-тактические группировки ВС, в которые войдут самолеты, построенные с использованием технологии «Стелс», атомные подводные лодки с крылатыми ракетами «Томахок» и другие новейшие системы оружия.

В составе сухопутного компонента ВС США все более возрастает роль сил быстрого развертывания (СБР), куда включаются разновидовые формирования универсального применения (общевойсковые, воздушно-десантные,  аэромобильные, специального назначения, армейская авиация, морская пехота). К войскам все больше предъявляются требования многофункциональности – способности решать широкий спектр задач в рамках разнообразных по целям и задачам операций.

Судя по печати, основными тенденциями развития сухопутных войск США и НАТО в ближайшие годы явятся: отказ от дивизионной структуры, как основной тактической единицы, и переход к высокомобильным формированиям типа бригадной тактической группы; трансформация  «легких» и «тяжелых» формирований в «средние», оптимально сочетающих высокую оперативную мобильность и большую ударную мощь и вместе с тем способствующие уменьшению численности личного состава. По планам реформы сухопутные войска США будут строиться вокруг так называемых модульных бригад типа «Страйкер». В ближайшее время намечено создать 43 армейские бригады вместо 33 нынешних[1].

Как видно из проведенного анализа, вооруженная борьба все больше перемещается в сферу технологического противоборства. Это означает, что современная оборона, как эксцентричная форма стратегических и оперативно-тактических действий, только тогда может быть действенной, когда будет базироваться на использовании всего арсенала технологических возможностей войск, применении нетрадиционных форм и способов вооруженной борьбы. Такая оборона требует от объединений по крайней мере одинаковой с противником оперативной мобильности.

На нынешнем этапе особенно опасным является отставание ВС РФ от зарубежных армий в критических технологиях, в частности, в разработке систем обороны против высокоточного оружия и беспилотных летательных аппаратов. Возникает необходимость повышения точности систем наведения межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на подводных лодках и крылатых ракет, развития и внедрения технологии «Стелс» не только для авиации, но и для ракет, особенно крылатых; разработке оружия «электромагнитного импульса», военных роботов и «умного оружия» (на основе достижения интеллектуальной информации), глобальных систем сбора информации и систем управления; совершенствование пилотируемых систем воздушного нападения (снижения радиолокационной заметности, совершенствования бортовой радиоэлектроники и вооружения, обеспечения способности выполнения разведывательно-ударных задач); создание средств ПВО, способных надежно функционировать в условиях массированного радиоэлектронного подавления, обеспечивающих борьбу с высокоточным оружием, защищенных от противорадиолокационных ракет; создание активно-пассивных многопозиционных РЛС, совмещенных со средствами радиотехнической разведки, новых поколений управляемых ракет, способных к перенацеливанию, перспективных видов оружия, основанных на нетрадиционных способах поражения и боеприпасов для него; качественное совершенствование ядерного оружия и средств его доставки, развитие парка военно-транспортных и транспортно-заправочных самолетов; внедрение новых информационных технологий в управление войсками и современных технических средств связи.

Прогнозируя характер вооруженной борьбы, есть основания сделать вывод, что в перспективе целесообразной формой стратегических действий ВС РФ с обычным оружием явится стратегическая воздушно-космическая операция[2]. Такой прогноз базируется на том, что совершенствование средств воздушного и космического нападения происходит особенно высокими темпами. Становится реальностью создание гиперзвуковых летательных аппаратов - пилотируемых гиперзвуковых самолетов различного назначения, управляемых ракет с большой дальностью полета на высотах 40-60 км, планирующих головных частей баллистических ракет, воздушно-космических самолетов, самолетов-носителей беспилотных летательных аппаратов с межконтинентальной дальностью полета.

Предлагаемая стратегическая воздушно-космическая операция будет носить по своей сути оборонительно-наступательный характер, сочетать рациональное соотношение оборонительных и ударных действий. В этой связи требуют пересмотра сложившиеся взгляды на систему операций вооруженной борьбы, которая отражена в журнале «ВМ» № 12  2003 г[3]. Традиционное деление военных действий на два вида – наступление и оборону уже не в полной мере отражает произошедшие изменения в характере вооруженной борьбы – типичным явятся оборонительно-наступательные действия.

Если попытаться представить себе характер возможных будущих операций на континентальном театре военных действий, то рисуется картина исключительно сложных, динамичных быстро сменяющих друг друга гигантских сражений, охватывающих одновременно сушу, воздух, космос, морское и эфирное пространство. Если на одних стратегических направлениях объединение сухопутных войск во взаимодействии с воздушно-космическими силами, объединениями ВВС и ПВО, воздушными десантами, силами специальных операций и военно-морского флота окажутся в состоянии вести решительное наступление, то на других направлениях могут сложиться такие условия, когда армиям и фронтам придется отражать вторжение крупных сил противника, уничтожать высадившиеся аэромобильные силы, закреплять и удерживать захваченные рубежи и объекты, занимать оборону на широком фронте и одновременно наносить контрудары, а в последующем переходить в контрнаступление. Такие военные действия правомерно характеризовать как оборонительно-наступательные.

Полагаем, что неправомерно подразделять, как предлагает полковник А.И.Калистратов, в статье «ВМ» 2003 г. № 12, воздушные операции на оборонительные и наступательные[4], поскольку ВВС в любой войне действуют только наступательно. Так же как нет основания делить ударно-огневые операции на оборонительные и наступательные, в таких операциях, как нигде более органично сочетаются различные способы нанесения ударов по противнику.

Вряд ли целесообразным является, как предлагается выделение в самостоятельную форму вооруженной борьбы «операции войск прикрытия» - дело в том, что боевые действия по прикрытию государственной границы не имеют ярко выраженной специфики – они ведутся оборонительно-наступательным способом.

С началом военных действий и в ходе войны операции могут проводиться в форме разведывательно-ударных, электронно-огневой, рейдово-штурмовой операций и проведением общевойсковых сражений на оперативно-тактическом и воздушно-космической операции на стратегическом уровнях.

Доминирующим в ходе оборонительно-наступательных действий явится дистанционный способ противоборства, который как бы «уравновешивает» возможности сторон в нанесении упреждающих, ответно-встречных и ответных ударов. Повышается значение проведения авиационной и ракетно-артиллерийской контрподготовки, которая в сочетании с проведением воздушно-космической операции с применением оружия на новых физических принципах, в состоянии при определенных условиях сорвать наступление противника, либо значительно снизить его огневое превосходство и перехватить инициативу.

Ранее господствовавший ближний огневой бой отодвигается на второй план. Теряет свою значимость разведка боем, широко применявшаяся во время Великой Отечественной войны, поскольку ее проведение связано с большими людскими потерями. Настоятельно требуется пересмотреть взгляды на целесообразность проведения контратак мелкими подразделениями в ходе оборонительного боя. Удар «грудью пехоты» должен окончательно и бесповоротно отойти в прошлое.

Принцип наступательности в обороне должен найти воплощение в искусстве повышения ее активности, применении более разнообразных ее видов – позиционные способы должны сочетаться с мобильной, аэромобильной, рассредоточенной, сдерживающей, маневренной обороной. Активность и наступательность обороны ни в коем случае не должны умалять ее вековых устоев – стойкости и упорства войск, их высоких морально-боевых качеств.

В условиях технологической войны предъявляются более высокие требования к обеспечению боевой готовности войск. Нет сомнения, что оборона и в условиях применения противником лазерного, инфразвукового, пучкового ЭМИ - оружия изыщет эффективные способы повышения своей живучести и защищенности. Перспективная оборона должна быть комплексной противовоздушной, противоартиллерийской, противоракетной, противосамолетной и противокосмической и в этом состоит ее перспективность.