АКАДЕМИЯ ВОЕННЫХ НАУК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

20 лет в строю

Академия военных наук (АВН) была учреждена президентским указом № 173 от 20 февраля 1995 года в связи с активизацией общественной жизни в стране. В 90-е годы появился и ряд других академий, тоже функционирующих на общественных началах. Примечательная мысль на этот счет была высказана в Программе действий президента РФ: «России нужна наука не как подчиненная и управляемая подструктура, а как независимый социальный партнер государства». В Послании Федеральному собранию Владимир Путин конкретизировал эту мысль, подчеркнув, что необходимо финансировать не науку вообще, а конкретные научные исследования.

Безусловно, мы должны добиваться существенного увеличения субсидирования научной сферы, но вместе с тем надо отдавать отчет в том, что в силу сложившейся экономической ситуации в стране это возможно лишь в ограниченных размерах. А без должного уровня развития науки и технологий Россия не сможет возродиться и занять достойное положение в мире.

Выйти из создавшегося положения возможно двумя путями. Во-первых, за счет совершенствования и повышения эффективности и научной деятельности Российской академии наук (РАН), вузов и других научных государственных организаций. Во-вторых, интересы государства, общества и самой науки требуют всемерного стимулирования деятельности общественных организаций и отдельных ученых, по разным причинам не состоящих в государственных научных структурах. Они также должны иметь возможность объединять свои усилия и сотрудничать на научном поприще.

Особенно остро эта проблема встает в области оборонных наук, поскольку в РАН нет отделения или сектора, призванного системно заниматься оборонными проблемами. А они должны быть, особенно теперь, когда войны ведутся как военными средствами, так и с применением невоенных средств.

Недавно одна газета опубликовала статью доктора военных наук, профессора Алексея Синикова, где были приведены слова Климента Ефремовича Ворошилова: «Военной науки как таковой не существует, есть военное дело, которое базируется на научных данных всех областей знаний».

Такие заявления делаются и некоторыми учеными и сегодня. Но всякая новая отрасль науки появлялась тогда, когда возникали такие объективные явления, которые ни одна из наук не могла уже полноценно познавать. Возникли, например, и такие теоретические основы военного дела, как построение войск для боя, управление ими в бою и операции и многое другое, которые ни одна другая наука познавать не может, кроме военной науки. Конечно, в теории и практике военного дела приходится иметь дело и с другими науками, например с математикой, физикой и др., но это не значит, что их на этом основании можно включить в военную науку. Например, чтобы познать сущность и происхождение войны, нужно изучать не саму войну, а экономический строй общества. А это предмет политэкономии.

Некоторые ученые предлагают назвать всю эту совокупность наук «Общей теорией войны» или «Основами общей теории войны». Но это возможно сделать в рамках определенной учебной дисциплины, а не в порядке классификации наук, как это делалось, например, при создании «Естествознания», «Обществознания», где при первоначальном обучении берутся отрывки из разных наук, – и невозможно сделать при классификации наук, которая осуществляется на основе специфики объекта и предмета познания.

НАУЧНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ АКАДЕМИИ

Объективная необходимость учреждения Академии военных наук определялась следующими обстоятельствами. Во-первых, с одной стороны, в связи с коренным изменением геополитической обстановки возникала необходимость научно прорабатывать многие новые проблемы организации обороны, с другой – в связи с распадом некоторых научно-исследовательских организаций, ухода большого количества военных ученых и специалистов стал снижаться научный и военно-технический потенциал страны. Во-вторых, до сих пор военно-научная и военно-техническая деятельность осуществлялась в основном по линии государственных учреждений, монопольное положение не стимулировало конкуренцию, научное соревнование с целью более эффективного решения научно-технических задач. В-третьих, ненормальным является то, что военные науки, несмотря на их исключительно большую роль в обороне страны, по существу отлучены от фундаментальной академической науки. Поэтому научные исследования по оборонной тематике ведутся разрозненно и в масштабе страны должным образом не координируются. Создание АВН в какой-то степени позволило организовать системные исследования с охватом всего комплекса военных знаний.

Академия военных наук состоит из 12 московских научных отделений и 19 региональных. Будучи учрежденной по Указу президента, АВН имеет государственный статус научной организации, но функционирует на общественных началах, объединяя ведущих ученых МО, МВД, ФСБ, МЧС, ВПК и других силовых ведомств. Ее деятельность позволяет привлекать к военно-научной работе дополнительный отряд военных ученых, ветеранов и военачальников, решать исследовательские задачи более экономно, без специального государственного субсидирования, а также создает возможность выражать объективные, независимые суждения и вырабатывать альтернативные предложения по актуальным оборонным проблемам.

В настоящее время в АВН состоят: 839 действительных членов, 432 члена-корреспондента, 2201 профессор, 91 почетный член академии, из числа которых 70% генералы, адмиралы и офицеры в отставке и запасе, 30% – военные ученые, находящиеся на кадровой военной службе. За последние годы по заданиям Совета безопасности, Совета Федерации, Государственной думы, правительства РФ, Министерства обороны и других ведомств было выполнено 120 крупных научно-исследовательских работ, разработано и издано 65 теоретических трудов и более 250 других научных работ. Произведены экспертные оценки и даны развернутые заключения и предложения по 85 законопроектам.

Основные усилия коллектива АВН сосредоточены сейчас на анализе угроз, возникающих для России, в том числе при дальнейшем расширении НАТО, исследовании путей предотвращения войн и конфликтов, на проблемах национальной безопасности, прогнозировании перспектив развития оружия, военной техники, на поиске путей более экономного и эффективного решения оборонных задач, на изучении характера вооруженной борьбы.

В последнее время все мы видим возросшую роль политических и экономических факторов информационной борьбы, роль «непрямых стратегических действий». В разработке военной доктрины и других концептуальных документов мы добиваемся большей открытости. Исторический опыт показывает, что военная доктрина, как и военная реформа, приживается в обществе и Вооруженных силах и становится жизненной, если она не просто навязывается сверху, а подготавливается и внутренне принимается теми, кто ее будет осуществлять.

Прежде всего важно понять, что с учетом изменений характера вооруженной борьбы не может не изменяться содержание военной науки и военного искусства, в том числе стратегии, оперативного искусства, тактики. Они должны обогащаться новыми идеями и положениями. В соответствии с этим должны меняться также содержание работы, функции Генштаба и других органов управления с тем, чтобы они охватывали новые явления и вопросы, в том числе информационной борьбы.

Большое внимание уделяется военно-историческим аспектам и прежде всего исследованию величия и уникальности полководческого искусства выдающихся военачальников, уроков и выводов их военного наследия для современных условий. Нужно отметить активную работу членов академии по военно-историческим вопросам. Они выступили с рядом статей о проблемных вопросах Великой Отечественной войны, активно противодействовали различного рода фальсификациям истории войны. Члены Академии военных наук активно участвуют в подготовке 12-томного фундаментального труда по истории Великой Отечественной войны. Участвовали в международных и других научных конференциях. В этом отношении наиболее поучительной была конференция, посвященная 70-летию Белорусской операции «Багратион», прошедшая в Минске. А в апреле этого года совместно с руководящим составом Вооруженных сил намечается проведение военно-научной конференции, посвященной 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Многими десятками исчисляются труды ученых – членов нашей Академии по военной, технической, правовой, медицинской, воспитательной и образовательной проблематике. Активно содействуют нашей работе редакции журналов и газет «Новая и новейшая история», «Военная мысль», «Военно-исторический журнал», «Красная звезда», «Независимое военное обозрение», «Военно-промышленный курьер» и др.

Коллектив Академии военных наук, накопив 20-летний опыт научной, творческой и исследовательской деятельности, полон решимости настойчиво продолжать эту работу. Но надо признать и то, что эффективность во многом зависит от того, как относятся к военно-научной работе в Вооруженных силах и насколько она востребована.

Как отмечал министр обороны Сергей Шойгу, коренное улучшение научной работы даже при существующих финансовых трудностях таит в себе большие дополнительные возможности по повышению эффективности решения оборонных задач. В целом научная работа в Вооруженных силах развернута, проводится ряд важных исследований по широкому аспекту актуальных проблем строительства и подготовки Вооруженных сил. Вместе с тем нельзя не видеть, что ее результативность не вполне соответствуют возросшим сложностям современных оборонных задач. Какие же меры желательно предпринять, чтобы снять тормоза, сдерживающие развитие военной науки?

ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ВОЕННО-НАУЧНОЙ РАБОТЫ

Надо решительно поменять отношение к науке военного руководства, имея в виду, что подлинная научная работа – это не что-то отвлеченное, а это важнейшая составная часть основной работы, связанной с глубоким анализом и продумыванием назревших проблем, творческим поиском нестандартных путей их решения. Что особенно важно в военном деле, ибо в этой сфере практически любое новое научное положение, любое начинание можно осуществить только с согласия и одобрения старшего начальника. Можно иметь самые большие научные достижения и открытия, но если руководитель не стоит на вершине современных научных знаний, он не в состоянии воспринять и тем более проводить их в жизнь.

Кроме того, необходим системный подход к рассмотрению военно-научных знаний и планированию научной работы. Для этого важно представлять себе в цельном виде современную систему знаний о войне и обороне страны. Всякая система знаний должна отражать реальную жизнь, потребности объективной действительности.

Академия военных наук разработала и опубликовала в газете «Независимое военное обозрение» приоритетные темы фундаментальных исследований в области оборонной безопасности. Но они дают лишь общие ориентиры направленности научных исследований. Теперь их нужно конкретизировать по отраслям наук, по видам ВС и родам войск. При этом мы исходим из единства военной науки, в рамках которой правомерны военно-морская, воздушно-космическая и другие частные науки по видам ВС.

В государстве должна быть единая военная стратегия, в рамках которой возможно рассмотрение военно-морской и других аспектов общей военной стратегии. Такой подход к системе военных знаний позволит более системно и целеустремленно планировать научные исследования, определять структуру научных организаций, разрабатывать научные исследования, а также разрабатывать образовательные программы в организациях, осуществляющих обучение.

Все это должно быть положено в основу разработки плана научной работы Вооруженных сил, где целесообразно четко определить, какие проблемы надо исследовать.

Конечно, все существующие научные проблемы невозможно решить за один год и даже за пять лет. Поэтому в план научной работы должны быть включены наиболее актуальные из них, требующие действительно безотлагательного их исследования. Для этого требуется задать ряд крупных научно-исследовательских работ, каждая из которых должна быть пронизана единым замыслом, на основе которого ведутся исследования оперативно-стратегических, военно-технических, морально-психологических и других аспектов проблемы и их составных частей по видам ВС и родам войск и тесном взаимодействии между ними. При этом сосредоточить усилия на самых насущных проблемах.

В ЧЕМ КОРЕННОЙ СМЫСЛ НАУЧНЫХ ИЗЫСКАНИЙ

Многое зависит от того, насколько четко и конкретно определяются вопросы по данной проблеме на данный момент, что надо исследовать, на какие конкретно вопросы дать ответ. Четко поставленная цель во многом предопределяет конечный результат. Однако эта сторона дела явно недооценивается. Часто темы, цели и задачи исследований определяют сами исполнители. При этом цели и задачи ставятся настолько расплывчато и неопределенно, что затем по истечении срока невозможно спросить за результаты научно-исследовательской работы (НИР).

В отчетах по научной работе обычно перечисляются количество выполненных НИР, проведенных конференций и других мероприятий, перечень изданных работ. Но, по существу, ничего не говорится, какие новые научные идеи, открытия, выводы или предложения возникли. Когда в академиях или научно-исследовательских учреждениях задаешь такой вопрос, то иногда даже обижаются и удивляются, что вроде все это не имеет прямого отношения к научной работе. Обычно в таких случаях перечисляют названия НИР, которые они выполняют. Из-за отсутствия должной требовательности некоторые руководители научных учреждений и военные ученые стали просто забывать, в чем состоит смысл научной работы. Во многих отчетах по НИР многие выводы и положения повторяются из года в год на протяжении 10–15 лет. В законе о науке записано: научная деятельность – это деятельность, направленная на получение и применение новых знаний.

Было время, когда отчеты по НИР обсуждались в Генштабе или в главном штабе вида ВС и по несколько раз возвращались на доработку. Это вызывало немало обид и недовольства, но в конечном счете как-то повышалась ответственность за качество работ. Эту практику можно было бы возродить.

Для преодоления этого слабого места нужна большая четкость и конкретность в планировании и постановке научных задач с тем, чтобы повышать ответственность и осуществлять более строгий спрос за результаты исследований.

РАСШИРЕНИЕ НАУЧНОГО ФРОНТА

Для расширения и углубления научных исследований необходимо более четко разграничить функции и задачи всех органов, призванных непосредственно заниматься научной работой. Кроме того, интересы дела требуют не только улучшения руководства, но и расширения фронта научных исследований во главе с Генштабом ВС, главкомами видов и родов войск.

Прежде всего это повышение удельного веса научной работы в штабах всех степеней и других органах управления. С одной стороны, это вызывается тем, что некоторыми данными ввиду их повышенной закрытости могут располагать только соответствующие органы управления, и поэтому полноценно исследовать связанные с ними проблемы могут только они. С другой стороны, разработка нового облика Вооруженных сил или основ подготовки и ведения операций в Генштабе невозможна без предварительных исследований и проверки их основных положений на учениях. Все это требует, чтобы органы управления не только давали задания, но и сами выполняли определенную часть исследований, которую, кроме них, никто не может выполнить. Что особенно важно в связи с возросшим значением военно-экономических обоснований научных выводов.

Еще одно направление – это повышение роли военных образовательных организаций в научных исследованиях как по оперативно-стратегическим, так и военно-техническим вопросам. Это позволит сделать более творческой и образовательную деятельность в организациях, осуществляющих обучение.

С учетом того, что будут делать в научном плане органы управления и академии, следует уточнить задачи и структуру научно-исследовательских центров и институтов. Их основным назначением должно быть выполнение специализированных исследований, где требуется подключение специалистов различного профиля, применение мощных компьютерных систем, моделирование исследуемых процессов, проведение стендовых и полигонных экспериментов и испытаний.

Поэтому позволительно еще раз отметить: если оборонную безопасность рассматривать в широком плане, то нельзя пытаться все научные проблемы решать только силами Минобороны. Нужно шире привлекать к оборонным исследованиям РАН и другие гражданские научные организации. В свое время РАН в «Независимой газете» опубликовало «Перечень приоритетных направлений фундаментальных исследований». В этом перечне упомянуты все отрасли гуманитарных, естественных и технических наук, но ничего не говорится об их оборонной проблематике, вообще не упоминается военная наука. Но в реальной жизни все это есть и составляет значительную часть оборонных знаний, благодаря которым было создано первоклассное оружие Великой Отечественной войны и был достигнут стратегический паритет с США в 70-е годы.

Какой характер носит исследование, зависит от подхода к нему. Если, к примеру, разрабатываются пути совершенствования организации военной службы и укрепления дисциплины, исходя из существующих условий. – это прикладные исследования. Если же вы попытаетесь проникнуть в глубинную суть этих явлений, выяснить, как должны измениться сами коренные устои военной службы и воинской дисциплины при новом характере российского общества и государства, – вы неизбежно столкнетесь с необходимостью серьезных фундаментальных исследований.

В первую очередь надо объединить в организационном и научно-методическом отношении усилия тех членов РАН, которые уже работают по оборонной проблематике, включить дополнительно в перечни и планы исследований некоторые важные фундаментальные оборонные проблемы, не решив которые невозможно целеустремленно решать другие частные задачи. Расширению и углублению научных исследований по оборонной тематике может способствовать также подключение к ним общественных научных организаций.

НА ГЛАВНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ

Необходимо более решительное сосредоточение усилий на исследовании наиболее актуальных, ключевых проблем, имеющих решающее значение для определения перспектив развития Вооруженных сил и оборонной безопасности в целом. Одна из таких проблем выдвинута президентом России в Послании к Федеральному собранию: «Приоритетное значение в предотвращении войн и вооруженных конфликтов Россия… отдает политико-дипломатическим, экономическим и другим невоенным средствам. Но для защиты интересов страны мы должны быть готовы к применению Вооруженных сил и всей оборонной мощи государства».

Эти проблемы взаимозависимы, и необходимый объем оборонной мощи во многом определяется тем, насколько своевременно и эффективно решается первая часть задачи по предотвращению конфликтов.

В прошлом году на научной конференции Академии военных наук были обсуждены пути решения этой проблемы. Продолжать ее исследование, так же как и оборонной безопасности в общегосударственном масштабе, надо совместными усилиями РАН, ЦВСИ ГШ, ВАГШ, РАРАН, АВН, аналитическими центрами других силовых ведомств и экспертных сообществ.

В области теории военного искусства и строительства ВС острейшая проблема – это как противостоять возможной агрессии в условиях подавляющего технологического превосходства потенциальных агрессоров, особенно в высокоточном оружии, что и как противопоставить его неконтактным операциям. Есть два пути: первый – ускоренное создание своих новых видов оружия, чтобы и мы, где это можно, применяли такие операции, и второй путь – разработка способов оперативно-стратегических действий, которые позволяли бы нейтрализовать преимущества противника и навязывать ему то, что он избегает, а именно – решительные и стремительные контактные действия. Оба этих направления нуждаются в углубленном исследовании с последующей выработкой конкретных предложений.

Во многих НИИ ликвидированы оперативно-тактические подразделения. Например, у нас еще в прежние годы очень трудно шли дела по созданию автоматизированных систем управления, и одна из причин этого, наряду с общим, технологическим отставанием, состояла в том, что мы пытались с нашими отсталыми методами управления, с громоздкой документацией забраться в автоматизированные системы управления. В то время как разработку новых средств управления требуется сочетать с одновременным процессом радикального совершенствования оргструктуры органов управления и методов их работы.

В связи с этим особенно важен системный подход к научным исследованиям. Необходимо говорить о проблемах радиоэлектронной борьбы. Ведь в такой же постановке эта проблема неоднократно рассматривалась еще в прежние времена. Но если и тогда, когда имелись несравненно большие финансовые и производственные возможности, не было достигнуто кардинального улучшения положения дел, то как мы намерены решить данную проблему при нынешнем бедственном положении, да еще и с прежними подходами. И здесь необходимо особо подчеркнуть – вопросы РЭБ, связи, разведки и наведения, автоматизированных систем управления и другие должны рассматриваться и решаться не в отрыве друг от друга, а в общей системе.

Главная причина нашей слабости во всех этих областях одна – общее отставание в элементной базе и технологии ее производства. Значит, требуется крупное государственное решение по преодолению этого отставания с такой же решительной концентрацией научных сил и финансовых средств, как это было сделано в 40–60-е годы при создании ракетно-ядерного оружия. Отсюда и одна из первоочередных задач по разработке научно обоснованных предложений совместно с представителями оборонной промышленности.

Много таких проблем, требующих системного рассмотрения, в исследовании характера вооруженной борьбы, боевого применения видов ВС в новой организации информационной борьбы, морально-психологического, оперативного, тылового, технического обеспечения и др.

НАУКА И ПРАКТИКА

Требуется дальнейшее совершенствование оргструктуры НИИ, системы стимулирования и финансирования научной работы. Для этого необходимо определить научно-исследовательские задачи и, исходя из них, установить, какая для этого нужна оргструктура, кадры, материально-техническое обеспечение и финансирование.

При самой рациональной организации научной работы решающее значение для ее эффективности будет иметь качество укомплектования кадрами, способными осуществлять научные исследования на более высоком уровне. В таких случаях сразу поднимается вопрос об уровне руководства научной работой, с точки зрения организационной, о штатных категориях сотрудников в военно-научных органах и научно-исследовательских учреждениях. Это, конечно, имеет значение, и вопрос этот надо решать с учетом того, кто пойдет туда работать и что мы от них хотим получить.

В связи с этим можно было бы еще раз напомнить, что самый высокий уровень руководства военно-научной работой был в бытность министра обороны Маршала Советского Союза Георгия Жукова. Он учредил должность первого заместителя министра обороны по военной науке, назначив на эту должность Маршала Советского Союза Александра Василевского, и создал Главное военно-научное управление во главе с генералом армии Владимиром Курасовым.

Начальниками управлений были генерал-полковники и генерал-лейтенанты, начальниками отделов и даже ведущими исследователями – генерал-майоры. К ним прикомандировали 10–15 вышедших из войны командармов и командиров корпусов. Казалось бы, выше уже некуда.

Все это принесло свою пользу. Главное военно-научное управление проделало большую работу по обобщению опыта войны, описанию важнейших операций и разработке новых боевых уставов.

Но самое интересное из этого опыта для нас сегодня состоит в том, что Главное военно-научное управление, несмотря на укомплектованность знающими опытными кадрами, не оправдало в полной мере возлагавшихся надежд по исследованию и разработке проблем вооруженной борьбы будущего. А главная причина этого была в оторванности Главного военно-научного управления от практики стратегического планирования и оперативного руководства войсками, оперативной и боевой подготовки. После ухода Г.К. Жукова сотрудникам управления переставали давать данные о новых видах оружия и техники. А без всего этого любой военно-научный или исследовательский орган даже при самой добросовестной работе обречен заниматься очень далекими от дела, отвлеченными военно-теоретическими изысканиями.

При любой организации главную работу ведут офицеры, сотрудники-исследователи, и их надо заинтересовать. Сейчас по штатному положению в военно-научный орган могут идти капитаны, майоры, подполковники, то есть с должности командира или начальника штаба батальона, офицеры штаба бригады. Для работы в военно-научных органах, в центрах оперативно-стратегических исследований Генштаба, видов ВС надо привлекать опытных офицеров из оперативных, оргмобилизационных и других управлений, продлевать им срок службы и назначать более высокие оклады.

Все признают важность оборонной проблематики общественных, естественных и технических наук. И действительно, заказать нужную НИР по этой проблематике институтам РАН или другим гражданским НИИ выгоднее (по экономичности и эффективности), чем пытаться решить все научные проблемы своими силами. Значит, нужно предусмотреть соответствующие статьи для оплаты этих работ. По военно-техническим вопросам мизерная, но какая-то оплата заказных НИР предусмотрена. Но по оперативно-стратегическим, военно-политическим вопросам нет такой возможности. Таким образом, совершенствование системы финансирования – одно из важнейших условий повышения эффективности научной работы.

По опыту ряда исследовательских центров за рубежом, желательно сделать более гибкими организационно-штатную структуру научно-исследовательских учреждений с тем, чтобы исследовательские коллективы можно было создавать для решения определенных крупных проблем. Изменились задачи, должна измениться и организация научных подразделений для проведения новых комплексных исследований.

Словом, во всех этих делах нужно снимать накопившиеся за годы оковы и добиваться большой гибкости и рациональности.

Для своевременного освоения новых научных знаний необходимо также наладить систематическую информацию о новых военных знаниях; организовать полноценную оперативную и боевую подготовку.

Если говорить об информационной стороне дела, то систематическую военно-теоретическую информацию мы получаем из «Красной звезды», наших военных журналов. Вместе с тем Воениздат в последние годы почти никакой военно-теоретической литературы не издает. Даже то, что пишут отдельные военные ученые, приходится опубликовывать в частных издательствах.

Когда-то мы имели возможность знакомиться с переводами зарубежной военной литературы. Сейчас и эта работа замерла, и не только по финансовым причинам. В каждой академии, НИИ есть бюро переводов, но они распылены, и их деятельность не координируется.

В свое время ВНУ и ЦВСИ ГШ для руководящего состава ВС рассылали аналитические доклады по новинкам военной науки, чего мы в последние годы не видим.

Все это говорит о том, что есть большая потребность в том, чтобы устранить отмеченные недостатки и организовать систематическую военно-научную и военно-техническую информацию и организовать работу по освоению офицерами новых знаний в вузах, войсках и на флотах.

В армии США и некоторых других странах существует практика, когда приказом старших начальников рекомендуют 20–25 книг, которые все должны в течение года прочитать. Затем с офицерами проводятся собеседования по прочитанным книгам. Что-то такое надо делать и у нас.

В представленных предложениях все вопросы взаимозависимы, и их надо решить в комплексе. Если, например, не решить вопрос о стимулировании научной работы, не будут реализованы и другие предложения. Все эти вопросы требуют их решения в общей системе.

Президент Академии военных наук

Генерал армии М.Гареев