АКАДЕМИЯ ВОЕННЫХ НАУК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Продолжение. Начало (Введение)

Глава 1. ПОРЯДОК ЦЕЛОСТНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

В своей знаменитой работе «Диалектика мифа» (1930) А.Ф. Лосев пишет: «В мире как целом и в каждой вещи нетрудно заметить синтез неподвижной идеи и подвижного вещественного становления. Простая диалектика требует, что раз существует нестановящаяся идея, то она должна иметь и своё идеальное же, нестановящееся тело…»[1]. И далее прибавляет, что «раз возможна та или иная степень осуществления идеи, - значит, возможна предельная и бесконечная её осуществлённость. Следовательно, особый идеальный мир есть диалектическая необходимость…». Итак, упомянутая идеальная предметная сущность на разной социально-исторической почве вещественно проявляется внешне самым различным образом. Диалектический синтез тезиса идеальной сущности и антитезиса вещественного явления принято именовать символом. Разъясняя это важное понятие в работе «Проблема символа и реалистическое искусство», Лосев отмечает, что символ «есть принцип бесконечного становления с указанием всей той закономерности, которой подчиняются все отдельные точки данного становления». Напомним, что и для живого процесса характерна логика непрерывного становления, требующая соответствующей логики и органа осмысления. Отметим и то, что человек реально наблюдает не саму живую действительность, а лишь некие мгновения её становления. И тем-то и хорош символ, что он служит, по мысли Лосева, ареной «встречи известных конструкций сознания с тем или другим возможным предметом этого сознания». Заметим, что само греческое слово «символ» означает «совпадение», «объединение», «сбрасывание в одно».

Сказанное означает, что в символе живой действительности содержится гораздо больше, нежели в самом явлении действительности. Символ позволяет нам иметь дело не просто с текущей данностью в момент её наблюдения, но со смысловой заданностью действительности во все моменты её существования, её порождающим принципом и правилом. Следовательно, символ можно рассматривать в качестве обобщающей функции живой действительности, которая делает понятными присущие ей всевозможные частные смысловые проявления, а также определяет закономерности их возникновения. Другими словами, символ может трактоваться как модель действительности, которая делает понятными все присущие ей смысловые проявления. Выражаясь математически, обобщающая функция живой действительности разложима на бесконечный ряд её перевоплощений или смысловых моментов, поскольку символ создаёт бесконечную смысловую перспективу. В работе «Логика символа» Лосев отмечает: «Каждый отдельный член такого ряда не есть сама функция, но то или иное приближение к ней, причём это такого рода приближение, которое сразу указывает нам и на общую функцию, подлежащую в данном случае разложению, и на отдельный член ряда, и на то, в силу какого закона и в силу какой именно степени приближения к целостной функции возник данный отдельный член разложения»[2]. Будучи обработанным, символ не только очищается от всего случайного и несущественного, но доходит до отражения и прояснения внутренних закономерностей, присущих живому историческому процессу. Таким образом, символ предстаёт не только инструментом осмысления живой действительности и ориентации в ней, но и программой её осмысленного преобразования. После столь краткого знакомства с чрезвычайно значимым для нашего исследования понятием «символа» далее приводится смысловая структура символического предмета мысли.

Итак, идеальная сущность дана в вещественном явлении символически. Под идеальной сущностью предмета мысли понимается его вечное основание, имеющее устойчивые существенные свойства или смысл, позволяющий различать его в смысловом плане среди прочего. Эта идеальная предметная суть (смысл или идея) обладает идеальным телом, имеющим вечную смысловую структуру, замысел которой формулируется посредством числа. Само же число – первейший принцип логики – есть принцип различения, который полагает саму возможность мыслимости мыслимой сути, ибо неразличимое немыслимо. Эта сущность носит определённое имя, понимаемое как смысловое самовыражение или энергия (греч. energeia – действие, деятельность) сути, которая облекает мыслимую сущность вечным смысловым слоем, отграничивающим её от прочих. Словом, имя служит средством самовыражения и самоистолкования первозданной сущности. Как Пресвятая Троица неисповедимо открывает Себя в своём Имени, так и вечная сущность, сопричастная предвечному Сущему, способна выразить свой смысл энергией сущности, проявляемой в её имени. Под Именем в учении имяславия понимается универсальная энергия Божия[3], которая неотделима от самой сущности Сущего, а потому Имя Божие есть Сам Бог. Словом, «понятие Бога есть условие и цель мыслимости бытия как всего бытия, как цельного бытия»[4]. Учитывая то, что понятие «энергии» Аристотель (384-322 до н.э.) соотносил с принципом становления смысла, мы можем представить вечную смысловую структуру сущности следующим образом.

Как видим, смысл есть самобытие сущности, а сущность есть выражение смысла. В этой связи несложно понять, что «сама сущность есть не что иное, как имя»[5]. Это таинственное идеальное имя – символ сущности - представляет собой то «смысловое семя»[6] предмета мысли, которое способно оплодотворить своим смысловым действием сознание мыслящего и проявиться в нём.

Из преобразований Г.А. Лоренца (1853-1928) следует, что если тело движется со скоростью света, то оно становится невидимым. Если же идеальное духовное тело первозданной сущности движется с бесконечной скоростью, то «оно находится сразу и везде (ибо в один миг оно охватывает всю бесконечность, скорость его бесконечна) и нигде (ибо оно непрерывно движется и нигде не остается и не застревает)»[7]. Следовательно, его движение с бесконечной скоростью есть покой. Заметим, что и умозаключение, венчающее мысль, трактуется как покой. Итак, таинственный и невидимый мир вечных сущностей (идей), пребывающий в покое вечности, осуществляет смысловое действие мгновенно.

Упомянутое выше смысловое действие (иначе, энергия сущности) служит тем языком, на котором сама сущность символически «говорит» с окружением. Сей таинственный вечно-грядущий (объективный) язык служит возможности смыслового и осмысленного общения, а также взаимопонимания между мыслимой сущностью и мыслящим сознанием. Ну а естественная временно-текучая (субъективная) речь людей, живущих в сфере языка, служит средством истолкования самоистолкования сущности. Это истолкование может быть как верным, так и неверным. Но истина не может быть заложницей мнений, а потому она свидетельствует о себе сама. В живом процессе общения происходит числовое объединение объективного (тайного, вечного) и субъективного (явного, временного) языков, а потому живое общение носит символический характер. Таким образом, временной речевой акт служит становлению вечно-грядущего языка в вечно-настоящий язык. В свете сказанного смысловая структура целостного языкового организма может быть представлена следующим образом.

Этот языковой организм не только порождает из себя мышление, но и уподобляется «ключу», обеспечивающему мгновенную связь со всеми вечно живущими в нём смысловыми моментами действительности. Если в своей вечной смысловой сути языковой организм един, то в своих временных проявлениях – индивидуален. Как видим, слияние начал общего и индивидуального возможно только в символическом организме. Ну а слова, будучи органами целостного языкового организма, несут вполне определённый смысл лишь в целостном языковом высказывании. А посему общению людей служат не слова, а язык, представляющий нам не сами предметы, а понимание самого понимания о них. Конечно, этот понимание может быть весьма разнообразным. Но в любом случае его целостное смысловое отражение непременно четырёхчастно (точка – линия – плоскость – тело), ибо подобное усматривается через подобное. Это целое никоим образом не выводится из отдельных его частей и в смысловом отношении предшествует своим частям, а всякая часть целого мыслится только в связи с этим целым и несёт в себе сущность целого. Признание определяющей роли целого по отношению к его частям ведёт к органическому, а не механическому пониманию целого. А потому символ, воплощённый в жизнь, есть организм, управляемый изнутри. В отличие от механизма, который схематичен, всякий организм – символичен. Если идея механизма отлична от самого механизма и вполне отделима от него, то идея символического организма отлична от самого организма, но совершенно неотделима от него.

В свете сказанного должно быть понятно, что предметом нашего осмысления является жизнедеятельность символического государственного организма, мыслимого как личность, которая носит определённое имя. Таким образом, он обладает не только существенными свойствами, общими для подобных организмов, но и личностными свойствами. Поэтому его имя несёт не только существенный, но и личностный смысл. Если оставаться только в пределах упомянутого организма, то мы познаем лишь его детали, более или менее важные, но не познаем его целиком. Из теоремы о неполноте формализованных систем (1931) австрийского математика и логика Курта Гёделя (1906-1978) следует, что целостное осмысление жизнедеятельности символического государственного организма возможно лишь при условии выхода за его пределы. Символический организм является носителем и выразителем смысла, поскольку символ «заключает в себе обобщённый принцип дальнейшего развёртывания свёрнутого в нём смыслового содержания»[8]. Благодаря своей смысловой выразительности мыслимый символический организм способен породить сколь угодно много присущих ему смысловых проявлений, способных к смысловым действиям в отношении сознания мыслящего. Понятно, что возможно и обратное воздействие. Местом же их встречи служит символ. Таким личностным символом государственного организма служит его имя, позволяющее мысленно объять (т.е. «поять» или понять) его.

Остановимся несколько подробнее на смысловом конструировании мыслимого сознанием мыслящего. Вот что пишет об этом процессе А.Ф. Лосев в своей работе «Вещь и имя» (1929): «Вещь имеет смысл. Смысл оформляется в определённое понятие. Понятие оформляет в выражение. Выражение делается словом». Таким образом, слово воплощает нераздельно-неслиянное триединство смысла, понятия и выражения. Наглядно пояснить сказанное позволяет следующий рисунок.

Поскольку мы говорим о символическом организме, понимаемом личностно, то мы говорим об особом слове – имени. Имя, которым оперирует мыслящее сознание, представляет собой особым образом усложнённый смысл, который закреплён в понятии. Но понятие должно быть понято, т.е. должно стать понимаемым смыслом. Выражение в человеческом сознании и служит аналогом такового понимания. Ясно, что на разной языковой почве какое-либо понятие выражается разными словами, отражающими разное понимание понятия. Рассмотрим в качестве примера понятие «человек». В немецком языке человека обозначают посредством слова mensch, связанного с латинским словом mens, означающим «ум», «разум». Таким образом, немецкое слово, обозначающее человека, показывает его как преимущественно разумное существо. Римляне же обозначали человека словом homo, означающим «земной»[9] или «происшедший из земли». А от «земли-матушки» недалеко и до «матери-материи». Отметим, что латинское слово materia подразумевает вещество в момент его наблюдения, т.е. момент его становления. Эта традиция поверхностного мировосприятия проявилась и в обозначении живой человеческой личности латинским словом persona, означающим «личину» или «маску», которая статично отражает характер особы в некое мгновение и символизирует смерть. Эта безжизненно-поверхностная натуралистическая трактовка живой человеческой личности, прочно вошедшая в новоевропейскую культуру и сознание (англ. и нем. person, ит. и исп. persona, фр. personne), выражает каббалистический принцип «человеческого естества»[10]. Под этим же «естеством» разумеется безымянно-безликая особа. Безлики же в христианской аскетике и фольклоре всех народов мира падшие сущности или бесы (они же «шуты», которые «шутят»). Такова «естественная» основа всех существующих государственно-правовых установлений, указывающая на их связь с культом Смерти. Вся эта мертвечина, иронично именуемая «образом жизни», неустанно подкрепляется ссылками на «природу человека» и «законы природы», которые безотказно воздействуют на псевдообразованную публику. Такую искусную подмену живого лица безжизненной личиной «маски» прекрасно отразил английский поэт и драматург Вильям Шекспир в следующих строках:

Весь мир – театр.

В нём женщины, мужчины – все актёры.

При такой трактовке жизнь уподобляется нескончаемому карнавалу (или кроновалу) с его атмосферой беспредельной карнавальной свободы. Беспрестанная вакханалия кроновала живо напоминает о его связи с культом Крона (он же «неумолимый» Кронос или Сатурн, олицетворяющий время) и Диониса (он же Вакх или Бахус), олицетворяющего хаос земных стихий. Пребывание в плену этих стихий погружает сознание толпы безликих статистов в хаос безграничной и потому неразличимой временной текучести. Столь неприметное обезличивание сознания людской массы, утрачивающей способность к мышлению, принято скрывать потешной личиной разума. Сам характер этой диверсии побуждает нас признать правоту мысли, высказанной Лосевым: «Как ни бешенствует нигилистическое и вырожденческое просветительство, все же бес – вполне реальная сила; и не замечают беса с его бесконечной силой зла лишь те, кто сам находится в его услужении и ослеплен его гипнозом. Не нужно думать, что существуют только те злые силы, которые известны нам из классических религий. Теперешний дьявол принял формы философские, художественные, научные и т.д.»[11]. После всего сказанного утешает то, что русское слово человек живо сочетает «чело» и «век», что может быть истолковано как «жизнь лица (личности)».

Из приведённого примера видно, сколь различным может быть понимание одного и того же понятия. Получается, что язык и есть само миропонимание. Ну а имя (вид слова) служит его органом понимания самого понимания. Как и подобает «смысловому семени», имя способно к самовыявлению скрытого в нем смысла при попадании на определённую умственную «почву». В свете сказанного трудно не согласиться с тем, что имя по своей сути магично. Напомним, что под магией понимается «изменение бытия силою одного слова, преоб­ражение и самосоздание вещей невещественной энергией одних имен».

Теперь обратимся к смысловой структуре мыслящего сознания, которое соответствовало бы мыслимому предмету. Поскольку предмет мысли символичен по своей природе, постольку и само мыслящее сознание символично. Полное же явление символа дано в мифе[12]. Именно в нём мы имеем дело со смысловым явлением бессмертной личности, олицетворяющей вечную идею государственности, обладающей бесконечными жизненными возможностями, которые проявляются в живом историческом процессе. Вполне закономерно то, что мифическая форма сознания является непременным атрибутом мыслящего сознания. В ней воссоединяется в символическом единстве гипотетическое сознание, оперирующее текуче-временными предположениями (гипотезами), и догматическое сознание, которое фиксирует неизменно-вечное смысловое утверждение (догмат). В силу этого миф отнюдь не выдумка или вымысел, а «наиболее реальное и наиболее полное осознание действительности»[13], предстоящей именно как живая действительность. Итак, самосознание представляет собой нераздельно-неслиянное триединство догматической, гипотетической и мифической форм сознания.

В силу символичности самого предмета мысли все рассуждения о нём могут носить только символический характер. Ведь каков предмет мысли, такова и логика его осмысления. Следовательно, цельный познавательный акт есть акт символический. Понятно и то, что логика исследования государственности может быть только символической, т.е. оперирующей смыслом и составляющими его смысловыми моментами, закономерно выражающими вечную идею (порождающий принцип или замысел) государственности. Только в символической логике живёт вечный смысл, являющийся предметом мысли. И этот смысл не дан во времени, а задан в вечности. Отказ же от символизма при исследовании символичной по своей сути живой действительности ведёт к утрате смысловой связи с ней и делает рассуждения на основе формальной (объектно-субъектной) логики беспредметными.

Пора осознать то, что «жизнь есть противоречие, ждущее своего синтеза»[14]. А посему расчленяюще-умерщвляющая по своей сути аналитическая мысль к символическому государственному организму просто неприменима. Понятно, что переход от аналитического к синтетическому методу исследования жизнедеятельности символического государственного организма означает радикальную смену образа мысли. С учётом же того, что мышление есть языковой процесс, мы осознаём, что синтетический метод исследования может базироваться только на языке синтетического строя. Ведь каков метод исследования, таков и язык исследования. Ещё создатель языка химии Антуан Лавуазье (1743-1794) писал: «Аналитический метод – это язык; язык – это аналитический метод; аналитический метод и язык – синонимы»[15]. Если язык аналитического строя, каковым является господствующий ныне в естествознании английский, исключает саму возможности целостного осмысления и понимания живой действительности, то язык синтетического строя - живой великорусский язык - дарует нам искомую возможность. Именно русский язык является грядущим языком теории жизни. Вполне очевидно, что смена образа мысли, а с ним и языка исследования, неизбежно повлечёт за собой смену языкового словесно-понятийного аппарата. Такое «исправление имён» породит новое миропонимание и станет началом конца скрытного «западного деспотизма»[16] (выражение известного французского социолога Сержа Московичи), основывающегося на контроле людского сознания посредством контроля над словесно-понятийным аппаратом. Суть этого контроля превосходно передаёт мысль известного немецкого правоведа Карла Шмитта (1888-1985) о том, что «народ только тогда завоеван, когда он без протеста воспринимает иностранную лексику и политические идеи, чуждые ему концепции права, в особенности международного права». Аналогичную по своей сути мысль знаменитый английский писатель Джорджа Оруэлла (1903-1950) высказал следующим образом: «Кто определяет язык, тот определяет и мышление». Да и стародавняя латинская поговорка утверждает: «Чей язык, того и власть». Итак, западной деспотии истолкования жизненных реалий государственности следует дать надлежащий отпор посредством коренной смены привычного образа мысли. Суть таковой представлена в следующей таблице.

Одним из его основополагающих начал западной традиции мысли стало имяборческое утверждение о том, что имя отделимо от именуемого. Но если это так, то мыслящее сознание лишено смысловой связи с мыслимой действительностью. Мир, лишённый осмысленности, воспринимается в качестве безликого механизма. Примечательно, что в основополагающем для Нового времени политико-философском трактате Томаса Гоббса (1588-1679) «Левиафан» (1651) республика понимается как искусственное животное (animal artificiale) и машина (machine), представляемая посредством механической суммы её составных частей. Отсюда и проистекают беспредметные рассуждения о «механизмах управления», нуждающихся в периодической модернизации или осовременивании (от фр. moderne – «современный»). Отметим, что суть проекта Нового времени свелась к карнавальному «освобождению» («либерализации») времени от соотносительной ему вечности и возникновению понятия «бесконечного потока времени»[17], олицетворяемого «неумолимым Кроносом-Сатурном», пожирающим своих детей. И в этом потоке всё временно и тленно. Безотчетный страх современных властей перед «неумолимым Кроносом-Сатурном» временами порождает истерично-суетливые приступы осовременивания («модернизации») всего и вся. Сопутствующие этим приступам измышления на тему «модернизации сознания» выдают жалкую и смешную мыслебоязнь таковых «мыслителей». Ибо «время мыслимо только тогда, когда мы, пусть незаметно для себя, оперируем категорией вечности; относительное мыслимо только тогда, когда в нашем разуме действует категория абсолютного, хотя она, в порядке недомыслия, и может отрицаться как необходимая»[18]. Отметим, что характерная для живой действительности логика непрерывного временного становления вечного грядущего в вечное настоящее служит незыблемой основой для стратегического предвидения грядущего той или иной государственности. Именно в вечном настоящем происходит числовое совпадение начал временного и вечного. Для пояснения сказанного ниже приведена смысловая структура вечного настоящего.

Итак, само время, или временное становление, есть антитеза вечного смысла, который не дан, а задан. Неоднородность же вечного настоящего той или иной государственности определяется уровнем воплощения в жизнь её вечного смыслового «задания».

Именно отказ от символизма, оперирующего вечным смыслом, завёл европейскую цивилизацию в ловушку абсурда и сделал заложницей самой беспощадной деспотии – деспотии разума. Сей разум, по утверждению немецкого философа Мартина Хайдеггера (1880-1976), и является «самым упрямым противником мышления». Можно сказать, что история Европы есть история упадка символического мышления, обернувшегося примитивизацией мышления.

Искусная подмена способности к мышлению хаосом «информированности», допускающей самые разные толкования, всегда порождает неопределённость, служащую идеальным орудием устрашения и сковывания сознания людей. Так, Реформация предоставила каждому протестанту возможность толкования Библии на свой лад. А за Реформацией последовало Просвещение с его утверждённым посредством гильотины культом Разума, который равнозначен отказу от мысли. Суть этой грандиозной спецоперации венецианской разведки[19] по нарушению мышления проясняет французский философ Мишель Фуко (1926-1984): «Глупый деспот приковывает своих рабов железными цепями; истинный политик связывает их еще крепче цепью их собственных мыслей; первое ее звено он закрепляет в надежной точке – разуме. Связь эта тем крепче, что мы не знаем, чем она держится, и считаем ее делом собственных рук. Отчаяние и время разъедают скрепы из железа и стали, но они бессильны против привычного соединения мыслей, разве лишь укрепляя его. На мягких волокнах мозга возводится фундамент мощнейших империй». Деспотизм упомянутого обыкновения служит основой утверждения Уинстона Черчилля (1874-1965) о том, что «будущие империи будут империями сознания». Ясно, что особо важная роль в возведении такой империи сознания отводится постепенному переходу на общедоступный или вульгарный английский язык (smut, уподобляемый болезни злаков спорынье). Именно вульгарный язык позволяет магически изменять мир без видимого насилия над сознанием людей.

Мотивы властолюбцев превосходно передал А.Ф. Лосев в работе «Диалектика мифа»: «Это паршивый мелкий скряга хочет покорить мир своему ничтожному собственническому капризу. Для этого он и мыслит мир как некую бездушную механически движущуюся скотину (иной мир он и не посмел бы себе присваивать); и для этого он и мыслит себя как хорошего банкира, который путем одних математических вычислений овладевает живыми людьми и живым трудом (иное представление о себе самом не позволило бы быть человеку материалистом)»[20].

Всё сказанное просто обязывает нас обратиться к смысловой структуре слова, оказывающегося не только органом оформления мысли и самоорганизации личности, но и формой её исторического бытия. В его структуре воплощено нераздельно-неслиянное триединство знака, значения и смысла.

Итак, не только человеческая личность, но и слово являет собой живое единство текуче-временного и неизменно-вечного начал. В слове явно просматривается синтез внутреннего и внешнего, т.е. неизменно-вечного смысла и текуче-временного становления знака (звука) и значения (звучания). Если знак (звук) и значение (звучание) являются проявлениями слова, то его смысл составляет его сущность. Этот неизменно-вечный смысл является предметом мысли, а текуче-временные проявления становятся чем-то значимым лишь при условии их объединения общим смыслом. Само же слово, пребывающее в состоянии подвижного покоя, являет собой принцип мыслимости, который основан на соотнесении каких-либо изменений относительно чего-то неизменного. Вполне очевидно, что слово методологично само по себе, а троичный догмат служит основополагающим принципом разумного осмысления живой действительности и выявления присущих ей общих закономерностей. Так, непременным условием целостного осмысления текуче-временных проявлений вечной идеи государственности является их мысленное соотнесение с идеальным смысловым телом, каковым мыслится шар. Этот символ державы является геометрическим выражением идей совершенства, целостности, порядка и предела. Его вечное совершенство покоится на сопричастности предвечному Совершенному (т.е. Имени Божию), ибо «всё через Него начало быть» (Ин., 1:3).

Поскольку вечна сама идея государственности, постольку и принципы её осмысления могут быть только вечными. Известно, что жизнь по своей сути органична, символична и исторична. А потому искомыми принципами осмысления вечной жизни государственности являются органицизм, историзм и символизм. Их нераздельно-неслиянное триединство воплощается в идее вечной жизни (или бессмертия) государственности, ибо «заповедь Его есть жизнь вечная» (Ин., 12:50).

Итак, начнём с обращения к принципу органицизма государственности, мыслимой личностно. Как всякий живой организм, символический организм государственности живёт и развивается только при условии осознания равноценности его вечных потребностей в питании, защите и творчестве жизни. Как видно из следующего рисунка, речь идёт о нераздельно-неслиянном триединстве этих вечных жизненных потребностей.

Ясно, что под творчеством жизни понимается созидательный процесс, соотносимый с рождением младенцев. В силу равноценности и нераздельности вечных потребностей государственности, мы понимаем, что соотношение текущей рождаемости к текущей зарождаемости определяет не только уровень рождаемости той или иной государственности, но и уровни её питания и защиты (безопасности). Так, если к 1991 году уровень рождаемости в СССР = 0,39, то уровень его беззащитности = 0,61, ибо нормирование всегда проводится по единице (1) - арифметическому выражению идей порядка, целостности и совершенства.

Как известно, «устами младенца глаголет истина», сопричастная Истине (т.е. Имени Божию). Напомним, что истина не может быть заложницей мнений, а потому свидетельствует о себе сама. Сами младенцы являются временным овеществлением вечного жизненного смысла, который не дан в готовом виде, а задан. Уровень рождаемости характеризует уровень духовного развития и жизнеспособности государственности, а уровень беззащитности младенцев - уровень духовного упадка или духовной слепоты (т.е. пошлости), предопределяющей утрату жизнеспособности государственности. Ведь «тело без духа мертво» (Иак., 2:26). Понятно, что уровень беззащитности младенцев служит проявлением временного умопомрачения или слабоумия, состоящего в том, «что ум не различает истинного и ложного»[21]. Сказанное о личностно трактуемой государственности поясняет приводимая ниже смысловая структура человеческой личности, являющей собой нераздельно-неслиянное триединство тела, души и духа (1 Фес., 5:23).

Если (движимое) тело и (движущая) душа человека пребывают в текуче-временном становлении, то его дух – вне протекания. Дух и есть ум души, позволяющий прозреть суть всякой проблемы. Достаточно лишь «обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф., 4:23-24). А то, что критерием оценки уровня жизнеспособности государственности служит уровень рождаемости, подтверждает само слово критерий. Как и подобает символу, оно раскрывается в следующем смысловом ряду.

созидание - _лат. CReaTio _лат. KyRoS – Солнце – _осет. ХуР

↑ ↑ ↓

младенец – (_исп. CRiaTuRa) _ит. CReaTuRa – дитя – _{др. греч.} KouRoS ГеРой

↑

(_{мл. рус.} МiРа) МеРа = МеРиЛо = КРиТеРий - _лат. ReGuLa – норма, правило, принцип

↓ ↓

СВеТ = МiРъ = РуСь = ЗаРя правило, закон - _исп. ReGLa – НоРМа

↓ ↓

_перс. КиР = _нем. ZaR = ЦаРь образец - _лат. NoRMa – руководящее начало

↓

_{егип. миф.} ГоР (ХоР) – олицетворение света и неба

↓

СВеТ-еГоРий (Храбрый) – олицетворение государственно-правовой идеи

↓

ЖоРа (юРа) ПРаВый – _фр. JuSTe – справедливый

↓ ↑ ↓

наука о праве - _нем. JuRa – ПРаВо _лат. JuSTe – справедливо, законно, по праву

↓

жизнь - _исп. Dia (_фр. JouR) – день

↓

_ит. iDea - основной принцип - _лат. CReDo _{др. греч.} oBoLoS – копьё

↓ ↓ ↑

замысел = иДеЯ суть - _лат. CaRDo – ось – _греч. PoLoS (_исп. PoLo)

↓ ↓

соразмерность = гармония - _исп. aCoRDe - согласие _исп. aPoLo – Аполлон

В приведённом ряду сходные согласные хранят смысловое согласие приведённых слов, символизирующих единую смысловую суть, воспринимаемую символически, поскольку «видимое есть символ невидимого, умопостигаемого»[22]. Напомним, что полное явление символа дано в мифе, воплощающем общую идею (замысел) в живой личности, носящей определённое имя. Это магическое имя служит тем личностным символом, который вобрал в себя все личностные свойства именуемого. Мы видим, что младенец уподобляется вечно грядущей бессмертной личности идеального духовного воина Свет-Егория Храброго. Об этом Царе-воине на белом коне напоминают знаменитые строки Откровения Иоанна Богослова: «… и вот конь белый, и сидящий на нём называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует» (Откр. 19:11). Таково личностное олицетворение вечной государственно-правовой идеи. Суть же её есть «жизнь вечная» (Ин., 12:50). Эта животворящая идея основана на нераздельно-неслиянном триединстве человека («малого мiра»), семьи и рода. Эти равноценные начала воплощены в ёмком русском понятии «мiръ» и выражены в светоносном имени Руси (Зари).

Вполне очевидно, что в символическом организме мiра, замышленного как царство, совпадают начала личного и общего. Ясно и то, что понятия «русский» и «царский» являются синонимами, а посему русский или государев человек независимо от его этнического происхождения является носителем вечных идей государственности и права. Отметим, что понятия «нации» и «этноса» являются продуктами поверхностного натуралистического мировосприятия, порождающего измышления на темы национальной (этнической) обособленности и ссылки на «волю нации» («волю народа» и прочие «права человека»). Поскольку Пресвятая Троица несовместима с идеей превосходства, означаемого по-гречески «кратос»[23], постольку и русский мiръ несовместим с идеями аристократии, бюрократии, демократии, иерократии, криптократии, медиакратии, охлократии, плутократии, партократии, порнократии, тимократии и прочих «кратий». Нерушимая, как вселенская (мiровая) ось, идея государственности покоится на вечных принципах согласия, справедливости и соразмерности, которые олицетворяет «светловидный Царь» Аполлон, тождественный в смысловом плане Егорию Храброму. Если же учесть, что Царь традиционно величается «батюшкой», а Земля – «матушкой», то отождествление царства и семьи нас не должно удивлять. Нераздельно-неслиянное триединство равноценных начал отцовства, материнства и младенчества воплощено в понятии «семьи», традиционно трактуемой как «дом». Под «домом» же традиционно понимается не материальное сооружение, а социальное явление «дома-семьи»[24]

.

Вполне закономерно то, что само понятие «экономика» (греч. oikonomia - «хозяйство» - лат. domus – «семья») изначально понимается как «домоводство». В свете сказанного должно быть понятно, что экономика может строиться только на основе принципа согласия, а не конкуренции. Ибо «дом, разделившийся сам в себе, падёт» (Лк., 11:17).

Как видим, совсем не случайно русская пословица гласит: «Без Троицы дом не строится». Таково неизменно-вечное правило построения жизнеспособной государственности. А олицетворяющий её Аполлон величается эпитетами «драконоистребитель» и «ненавидящий ложь», которую символизирует «великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною» (Откр., 12:9). Для уяснения тех начал, которые символизирует низверженный на землю «древний змий», обратимся к следующему смысловому ряду.

БеС ЗМий _{греч. миф.} аиД = _{греч. миф.} Дионис (по Гераклиту)

↑ ↓ ↑

_фр. BaS - низ - _слав. ЗеМ _ит. iNFeRNo – аД – место, лишённое света («слепой мир»)

↓ ↑

ЗиМа - _ит. iNVeRNo _греч. CHaoS – беспорядок

↓ ↓ ↑

БаБа-яГа = БаБа ЗиМа _ит. iNFeRNo – преисподняя - _лат. CHaoS (ХаоС) – царство тьмы

↓ ↓

_{греч. миф.} Гея = Мать-Земля _ит. CaSo - случайность

↓ ↓

иГо = КоЛоДа – _лат. CoDeX (КоДеКС) ЗаКаТ - _исп. oCaSo - Запад

↓ ↓ ↓

юГ – _фр. SuD покровительница мрака - _{греч. миф.} ГеКаТа КоЗа - _греч. CHiMaiRa

↓ ↓ ↓

(“я”) эГо СуД - _греч. KRiSiS (КРиЗиС) символ ложной идеи - _миф. ХиМеРа

↓ ↓

приступ веселья - _фр. CRiSe - кризис иДоЛ – _англ. BaaL - КуМиР

↓ ↓ ↓

сводить с ума - _англ. CRaZe обман - _исп. DoLo _ит. BaLia - произвол

↓ ↓

уГРоЗа маг - _{ст. рус.} БаЛий - чародей

↓

осмеяние - _фр. RiSée – насмешка – ГЛуМ – _{ст. рус.} КоЩуНы

↓ ↓

Тьма – _греч. eReBoS - Мрак - _англ. GLooM _{ст. рус.} КоЩеНье – осыпание бранью

↓ ↓

царство мёртвых – _исп. eReBo (_миф, эРеБ) – Ад КоЩей (Бессмертный)

↓ ↓

Европа - _ит. euRoPa _англ. CaSH – деньги

Из приведённого выше смыслового ряда следует, что Хаос в смысловом плане отождествляется с Мраком, а пребывающая в нём Европа – с Западом. Вполне очевидно, что Запад являет собой не образец и норму, а пародию государственности, пребывающей в глубочайшем духовном упадке и потому уподобляемой «царству мёртвых». Понятно и то, что Европа символически отождествляется с самой мрачной частью преисподней - мифологическим Эребом. Следовательно, в смысловом плане «европейский дом» подобен мрачной темнице под покровом мифологической Гекаты, олицетворяющей «власть тьмы» (Лк., 22:53) и умопомрачение. Именно её нынче выдают за «Свободу, освещающую мир». Отметим, что упомянутые Хаос и Мрак, Химеру и Гекату «следует понимать как мировые принципы. Эти мифологические образы суть именно символы»[25]. А потому для их осмысления применима только символическая логика, оперирующая смыслом. Так вот, эта евротемница воплощает идею идеальной тюрьмы-паноптикона Иеремии Бентама (1748-1832). Здесь реализован принцип всеобщей поднадзорности со стороны невидимых и потому вечных тюремщиков и надзирателей. Но невидимы они лишь для духовно слепого европеизированного мира, переживающего упадок символического мышления и потому впавшего в глубокий кризис. Напомним, что греческое слово кризис означает суд. «Суд же состоит в том, что свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин., 3:19). Таким образом, европеизация по своей сути равноценна разложению и упадку государственности, низводимой до республики. Прояснить же суть упомянутого упадка помогает следующий смысловой ряд.

общество – _лат. ReSPuBLiCa (или ReiPuBLiCae)

↓

группа людей с общими интересами – _англ. RePuBLiC

↓

Вавилон - _исп. BaBeL – неразбериха – _исп. RePuBLiCa – общество

↓

путаница – _ит. BaBeLe – неразбериха – _ит. CaoS (ХаоС)

↓

путаница – _англ. BaBeL – суета - _англ. STiR- тюрьма

↓ ↓

болтовня - _фр. BaBiL _нем. iSTaR (Иштар) = _шумер. иНаННа

↓ ↓

_англ. CaSH – деньги - _арго БаБЛо суетность - _лат. iNaNe – пустота

↓

КоЩей (Бессмертный)

И здесь обнаруживается имя аристократической торговой республики[26] - легендарного Вавилона - символа неразберихи и путаницы в мыслях. Именно его волшебством «введены в заблуждение все народы» (Откр., 18:23). Самим же волшебным (магическим) оружием массового разрушения и сковывания мышления служит пустая болтовня, выдающая духовную пустоту и суетность измышлений, которые олицетворяет «вавилонская блудница» Иштар. Эта пустая болтовня об «общих интересах» лишь маскирует Кощеевы интересы, выявляемые следующим смысловым рядом.

проценты – _ит. iNTeReSSe – расчёт, выгода

↑

нажива – _англ. PRoFiT иНТеРеС КРаСТь

↑ ↓ ↑

успех – _ит. PRoFiTTo - выгода - _исп. iNTeReS – КоРыСТь

↓

_{переносн.} «вино» - _лат. LiBeR – лыко = кора - _ит. CRoSTa – КоРоСТа

↓

_англ. LiBoR – ставка ссудного процента

↓

ПоТРоХа – ЛиВеР – ит. SiFoNe – смерч = вихрь (разрушительный)

↓

опустошать - ПоТРоШиТь – совершать грабёж (с применением насилия)

И вновь мы убеждаемся в том, что «суть вещей познаваема только в их именах»[27]. Само имя «не вяжущего лыка» Либера олицетворяет древний вавилонский культ наживы, составляющий суть падшей государственности. Здесь вполне уместно напомнить о разрушительном для СССР исходе опыта заигрывания с наживой, беззаконно узаконенной внешне безобидным показателем «прибыли от себестоимости» в ходе хозяйственной «реформы Либермана-Косыгина» (1965 г.). Такого рода либеральный поворот, по мысли французского философа и культуролога Жана Бодрийяра (1929-2007), «происходит во всецело репрессивном социальном пространстве, где всю репрессивную функцию, некогда отводившуюся особым учреждениям, вобрали в себя механизмы нормальности»[28]. Ему предшествовало восстановление в 1955 году отменённой в 1936 году «ленинской нормы» 1920 года, узаконившей репрессии (от лат. repressio – подавление) в отношении деторождения – «иродово убийство» младенцев. Отметим, что этой же репрессивной «норме» следует и Европа. Её крушение в ходе «еврокризиса» - вполне ожидаемый результат слабоумного следования пустой болтовне о нормальности стремления к наживе, присущего «экономическому человеку», и верности принципу нерушимости «ссудного процента», исходящей от специалистов «весёлой науки» бога пьяного веселья. Увы, «что посеет человек, то и пожнёт» (Гал., 6:7). Таким образом, заметное сходство Вавилонской башни и нынешнего «Евровавилона» (Европарламента или просто «Евроговорильни») выглядит совсем не случайно.

Нарочитая архитектурная незавершённость современного «Евровавилона», символизирующего «общеевропейский дом», явно указывает на то, что у его строителей «не все дома». Следовательно, либеральная практика слабоумного копирования Запада или «европейничания» характерна для периодов упадка и разложения государственности. Понятно, что преодоление упадка государственности немыслимо без возврата к норме и восстановления «Царя в голове».

Из всего вышесказанного следует, что имена Аполлона и Диониса олицетворяют соотносительные понятия: верха и низа, света и тьмы, жизни и смерти, истины и лжи, созидания и разрушения. Если Аполлон соотносится с верхом и севером, законом и властью, правом и порядком, то Дионис – с низом и югом, беззаконием и безвластием, бесправием и хаосом. Карнавальная перемена местами верха и низа знаменует временное умопомрачение и измену неизменному принципу мыслимости, ведущих к упадку государственности. «Царь» Аполлон, олицетворяющий осмысленный жизненный порядок, тождествен справедливому «Царю на коне» (или «Царю в голове») Егорию Храброму и мифическому повелителю севера Гору, который оскопляет в ходе битвы мифического повелителя юга Сета. Таким образом, Гор олицетворяет мощь власти (лат. potentia – мощь, возможность; политическая власть), а ущербный Сет – немощь безвластия, движимого разнузданным властолюбием (лат. impotentia – немощь, разнузданность, властолюбие, деспотизм). Итак, миф «есть развёрнутое магическое имя»[29], который не доказывает, а показывает «способ» решения проблемы и утверждает идеальный образец поведения, получающий статус нормы. Эта норма носит характер вечной ценности, а сам миф служит ориентиром в мире ценностей. Верховенство царственного Гора над ущербным Сетом показывает верховенство монархического принципа устроения Вселенной. Не зря же тождественный царственному Гору Егорий Храбрый составляет вечное смысловое ядро государственного герба России. Сей вечный «Царь на коне» олицетворяет вечное Русское Царство Правды и царское (русское) право, временно пребывающее в непроявленном состоянии. Поэтому современные измышления о «правовом нигилизме» русских служат типичным проявлением лжи, выдающей агентов властолюбивых сил тьмы. Эти левые силы олицетворяет «освободитель» от ума Дионис вкупе с жуткой Гекатой - покровительнице мрака и колдовства, которым владели колдуны или халдеи (они же чародеи, волшебники, маги, волхи, волхвы и т.п.). А где халдеи, там и халда (по В.И.Далю - «брань, вздор, бредни, пустословие»), связываемая с исконным русским театральным сезоном - святочными игрищами (аналогом карнавала), подразумевающими игры с нечистой силой[30].

«Волшебная сила искусства» «овладения массами» основана не на убеждении, а на возбуждении сознания толпы зевак посредством театрализованной карнавальной шумихи и непристойностей - непременных атрибутов либеральной вакханалии дьявольских культов. Прояснить суть упомянутого «возбуждения» нам поможет следующий смысловой ряд.

_хорв. VRaG = бес = _ит. DiaVoLo (ДиаВоЛ) - нечисть

↑

ВРаГ палач – _{мл. рус.} КаТ – мучитель – _фр. TyRaN

↑ ↑ ↓

ВоРоГ КоТ-БаюН ТиРаНия = деспотия

↑ ↑

ВоРюГа = ВоР - _исп. GaTo – КоТ

↑

двигать - _лат. aGiTo – гнать

↑

движение - _лат. aGiTaTio

↑

возбуждённый - _ит. aGiTaTo – буйнопомешанный

↑

возбуждение - _фр. aGiTaTioN - волнение – _исп. aGiTaCioN - подстрекательство

В приведённом ряду присутствует персонаж русских волшебных сказок – Кот-Баюн, олицетворяющий ряженых «шутов», убаюкивающе краснобайствующих и безжалостно убивающих усыплённое сознание обольщённой толпы. Сей «кот учёный», действующий, по словам Пушкина, «и днём и ночью», олицетворяет деспотию текуче-временного начала, которое неразличимо и немыслимо без соотносительного ему неизменно-вечного начала. Беспощадная деспотия «возмущённого» разума возможна лишь при утрате «Царя в голове», т.е. при утрате мыслительной способности. Таким образом, ряженое «сборище сатанинское» (Откр., 2:9) промышляет мышлением. Но какова же суть «волшебной силы искусства» адских охотников до оболванивания «труппы» «мира – театра»? Суть ответа, свёрнутая в самом понятии «труппа», раскрывается в следующем смысловом ряду.

ТРуППа - _фр. TRouPe – толпа - _фр. FouLe (_ит. FoLLa) опьянение – _ит. TRoPea

↓ ↓ ↓ ↑

толпа - _ит. TRuPPa - войска шут - _англ. FooL _нем. FaLLe – западня – _англ. TRaP - обман

↓ ↓

стадо - _англ. TRooP – отряд падение - _нем. FaLL – грехопадение

↓ ↓

ТРуП - мёртвое тело психоз - _фр. FoLie – безумие - _лат. DeLiRiuM

↓ ↓

ТРёП – пустая болтовня бред - _ит. DeLiRio

↓

требуха - _фр. TRiPe – внутренности – ЧРеВо (ЧеРеВо) – лоно (материнское)

↓ ↓

_фр. TRiP – НаРКОТиК ЧеРеВиТь – потрошить

↓

усыпляющий - _фр. NaRCoTiQue

Ясно, что упомянутая «труппа» подобна толпе или стаду, которому, как известно, «не нужен дар свободы» (по Пушкину). Толпа, как и падшая женщина, обольщается и «освобождается» от ума, отождествляемого с духом, посредством усыпляюще-наркотической «трёпанации». А «тело без духа мертво» (Иак., 2:26). Так сам язык подтверждает, что духовный упадок равноценен безумию, свидетельствующему о присутствии смерти, являющей собой «возмездие за грех» (Рим., 6:23). Получается, что толпа – символический «живой труп» - безумна. «Самое простое и самое общее определение, которое можно дать классическому безумию, - это именно бред: «Слово это (лат. delirium) – производное от lira; тем самым deliro означает именно сбиться со следа, уклониться от столбовой дороги разума»[31]. Напомним, что лира является непременным атрибутом царственного Аполлона, олицетворяющего нерушимые принципы государственности и справедливого управления, которые соотносятся с нравственным понятием «прямой». Известно и то, что противоположное ему нравственное понятие «кривой» отождествляется с обманом и ложью. Следовательно, деспотия лжи основана на карнавальной переменой местами верха и низа, нравственных понятий «прямой» (Правда) и «кривой» (Кривда). Понятно, что «овладение массами» основано на их духовном умерщвлении и карнавальном «освобождении» от ума, улавливаемого «заклинателями мёртвых» в ловушку бреда. Эта ловушка предстала в поэме Пушкина «Руслан и Людмила» (1817-1820) под видом «бороды» «немощного мучителя» Черномора. В ней то и «таится сила роковая». Суть этой «силы», свёрнутой в понятии «борода», раскрывается в следующем смысловом ряду.

ПаРаЗиТ – вредитель – _англ. SaBoTeuR – диверсант хитрость – _греч. FiN

↑ ↑

_порт. PaRaSiTa - ГаД БЛаТ - _исп. aRGoT (аРГо) – воровской жаргон – _{ст. рус.} ФеНя

↑ ↑

волшебница - _исп. HaDa БЛуД – распутство = разврат - _фр. CoRRuPTioN - порча

↑ ↑

_исп. GuaDo - БРоД _кельт. БаРД = _слав. БаяН

↓ ↑ ↑ ↓

руководство - _ит. GuiDa БРаДа (БоРоДа) – _нем. BaRT БаюН (Кот-Баюн)

↓

расстройство мышления - БРеД - _ит. DeLiRio – бессвязная речь

↓

шлюха - _исп. PuTa БРеДНи = _{ст. рус.} ХаЛДа = брань = мат

↑ ↓ ↓

ПуТы = СеТь = БРеДеНь _греч. ХаЛДей – «заклинатель мертвецов»

Из приведённого руководства по диверсионно-подрывной деятельности следует, что пленяют умы не только ловушкой бреда - бреднем, сотканным из бредней, но и гламурными (от англ. glamour – волшебство) путами распутства. Понятно, что халдейской тайной магического ткачества (т.н. хамовного искусства) владело жреческое сословие бардов у кельтов (или сословие баянов - у славян). Ясно и то, что в магической «сетевой войне», которую издревле ведут блатные трепачи, используется магическое оружие. Но что же происходит с умом, пленяемым усилиями нечисти? Ответ подсказывает смысловое содержание, свёрнутое в самом понятии «ум». А развёртывается оно в следующем смысловом ряду.

символ тьмы неизвестности, сна и смерти - МаК

↑

ум - _нем. SiNN – сознание, разум _исп. MaGo – МаГ – «толкователь снов»

↓ ↑

рассудок - _ит. SeNNo – разум _исп. aMaGo - уГРоЗа

↓ ↑

_ит. SoNNo (_исп. SueNo) – сон = мечта - _англ. DReaM – ГРёЗа

↓

состояние сонливости, предшествующее сну – ДРёМа – дремота (оцепенение)

↓

олицетворение пленения ума - БаБа-яГа БеДа = ДРаМа

↑ ↓

_исп. aGua - ВоДа

↓

символ переходного состояния - брод – _исп. VaDo

Приведённый смысловой ряд подсказывает нам, что падший ум временно оказывается в плену сновидений, олицетворяемых сказочной Бабой-Ягой и мифологическим Морфеем, которого неизменно украшает мак – древний символ тьмы неизвестности, сна и смерти. Пленённый ум впадает в сонливо-дремотное сумеречное состояние текуче-неподвижного оцепенения, т.е. уподобляется безжизненной маске. В таком переходном состоянии человек уподобляется «живому трупу», которого очень точно характеризуют следующие строки пушкинской поэмы «Медной Всадник»:

Ни то ни сё, ни житель света,

Ни призрак мёртвый…

Таково грозное и пленяющее действие чар лукавых волшебников, о которых предупреждал Пушкин в поэме «Руслан и Людмила»:

Не верьте им: они лукавы!

Страшитесь, подражая мне,

Их упоительной отравы,

И почивайте в тишине.

Сознание «живого трупа» становится узником переходного состояния временного безвременья, именуемого «современностью». Оно освобождается от смысловой связи с вечно настоящей действительностью и оказывается во власти иллюзорных «бредней», толкуемых блатными трепачами («толкователями снов») самым различным образом. Этот процесс прохождения через насмешливо-обманчивый мир иллюзий традиционно символизирует текучая вода – спутник беды. Полное же явление символа, как мы уже отмечали, дано в мифе. Именно в мифе мы имеем дело со смысловым явлением личности, олицетворяющей идею. Ну а идею перевозки «трупа» по водам забвения в царство мёртвых в греческой мифологии олицетворяет «перевозчик» (по-древнегречески kybernos) Харон – дитя Тьмы и Ночи. Само имя Харона свидетельствует о непременном участии этого мифологического покровителя современной кибернетики в захоронении «трупа» безумной толпы. Примечательно, что в качестве оплаты за услугу по перевозке в царство мёртвых Харон принимал монету, которая в Древней Греции именовалась obolos. Ранее мы установили, что эта монета-ключ, замыкающая уста умершего, символизирует неизменно-вечное осевое начало, соотносимое с понятием «сути» («смысла» или «Царя в голове»). Ясно, что утрата монеты-ключа символизирует бессмысленное мыкание сознания, отключённого от смысловой связи с вечно настоящей действительностью, в «бесконечном потоке времени», олицетворяемого «неумолимым Кроносом-Сатурном». Это означает, что пресловутая «модернизация» (т.е. осовременивание) сознания, погружаемого в безграничную и потому неразличимую временную текучесть, равноценна его оболваниванию посредством «цареубийства» «Царя в голове». Итак, не только безжалостный «цареборец» Кот-Баюн, являющийся спутником адской Бабы-Яги, но и Харон с братом Морфеем олицетворяют диверсионно-подрывной промысел мышлением. Подобным же похоронно-оболванивающим «промыслом» заняты и их современные пособники – властолюбивые фанатики бессмысленного и безжизненно-пустого «киберпространства» «века информатики». Такое угрожающе-бессмысленное состояние, метко именуемое известным социологом и философом Зигмунтом Бауманом «текучей современностью» (англ. liquid modernity), обеспечивает превосходные условия для демонстрации современным «киберкомандованием» «волшебной силы» магического искусства «толкования снов» и «заклинания мертвецов», каковыми и являются безумные толпы духовных кастратов. Со временем меняются лишь способы доставки средств возмущения сознания, но сами средства остаются неизменными. Посему вечная проблема защиты государственности от указанных средств не решается установлением контроля над каким-либо временным способом доставки возмущения сознанию. Невидимый ключ к решению всякой проблемы неизменно пребывает в вечности, действующей мгновенно.

Понятно, что сообразно ложному сознанию времени слова воспринимаются отключённым сознанием, пребывающим в состоянии текуче неподвижного оцепенения, как наборы звуков, именуемые «болтовнёй». Ведь то, что слушают, но не понимают, и есть «болтовня». Таков непременный атрибут карнавальной шумихи, служащей главным средством «производства» безумно-безликой толпы, именуемой современным «информационным» обществом. Напомним, что латинское слово informatio означает «понятие», которое следовало бы понять. Но если нарушен принцип мыслимости, то о понимании понятия не может быть и речи. Не удивительно, что современное «информационное» общество духовных калек подобно «живому трупу», пребывающему во власти похоронно-оболванивающих киберкоманд приспешников Харона. Оно служит идеальным объектом магических манипуляций со стороны современных блатных трепачей («экспертов»), оборачивающих грёзы в угрозы посредством пустой «болтовни». Суть скрытых в ней угроз раскрывается в следующем смысловом ряду.

ПоРоК - _англ. ViCe - зло _ит. RiSo - смех

↓ ↑ ↑

упадок – _лат. CoRRuPTio - ПоРЧа _фр. ViCe – хитрость – _фр. RuSe - коварство

↓ ↑

«заговор» - _магич. ПоРЧа _ит. VoCe – шум

↑

бессодержательность - _исп. VaCio - пустота - _лат. iNaNe - суетность

↑

_англ. BuBBLe – пузырь (_вавил. иШТаР) _нем. iSТаR = _шумер. иНаННа

↑ ↑

_англ. BaBBLe - болтовня - _фр. BaBiL _нем. STaR – звезда - _лат. LuCiFeR

↓ ↑ ↓

шум, гам - _англ. BaBeL – суета - _англ. STiR ЛюЦиФеР = Сатана

↓

Вавилон - _ит. BaBeLe – путаница, неразбериха - _ит. CaoS (ХаоС)

↓

беспорядок - _исп. BaBeL – столпотворение (вавилонское)

↓

_англ. CaSH - деньги - _арго БаБЛо

↓

КоЩей (Бессмертный)

Приведённый ряд недвусмысленно указывает на смысловое подобие понятий «болтовня» и «вавилонское столпотворение», символизирующих пустую и бессодержательную суетность ума, утратившего способность к целостному восприятию вечно настоящей действительности. И вся эта пропагандистская суета и растление духа глумливо прикрывается лозунгом «свободы слова». Выходит, не зря Лосев утверждал, что там, где есть свобода слова, нет свободы мысли.

Итак, магическим оружием разрушения мышления издревле служит ритуальное сквернословие, бессмысленное пустословие и глумливое осмеивание, служащее освобождению «невольно» смеющихся[32] от вечных ценностей и норм. Суть принципа сквернословия превосходно раскрывает следующая мысль Лосева: «…сама матерщина имеет смысл только при уверенности в чистоте и святости материнства. Только исповедуя материнство, как высочайшую святость и чистоту, можно употреблять матерщину, то есть мыслить осквернение матери. Что не чисто само по себе, того и нельзя осквернить»[33]. Здесь ещё раз напомним о характерном для русского мировосприятия отождествлении царства и семьи, воплощающей нераздельно-неслиянное триединство равноценных начал отцовства, материнства и младенчества. Подтверждением тому русская пословица, утверждающая, что без Царя земля вдова. Таким образом, сквернословие является непременным атрибутом бракоборчества и цареборчества. Пора признать справедливость утверждения Сергия Булгакова (1871-1944) о том, что «большевистская революция родилась из матерной брани». То, что она не обошлась без «волшебной силы искусства» «овладения массами», подтверждает следующий смысловой ряд:

(РеВоЛюЦия) _ит. RiVoLuZioNe

↓

переворот - _исп. ReVoLuCioN МаГия (хаоса)

↓ ↑

откатывание - _лат. ReVoLuTio _англ. MaGiC - волшебство - _англ. GLaMouR

↓ ↑

мятеж – _англ. ReVoLT – возмущение КРиК – _исп. CLaMoR

↓ ↑

беспорядки - _исп. ReVueLTa – искривление – _англ. CRooK (КРюК)

↓ ↓

взболтанный - _исп. ReVueLTo - мутный _{ст. слав.} КЛюКа – коварство

↓ ↓

СМуТа – _фр. ReVoLTe шайка – КЛиКа – БаНДа

↓ ↓

_англ. SMuT – вульгарный язык бродячая труппа актёров – _нем. BaNDe - сброд

Родилась же сия «революция» в XVII веке, в ходе оккультно-магической «русской Реформации», принёсшей изменение в неизменный Символ Веры. Это вопиющее нарушение особого правила III Вселенского собора (431 г.), запрещавшего вносить поправки в Символ Веры, навязало разрушительное для русского мировосприятия новоевропейское (линейное) понимание времени, основанное на латинском отказе от различения соотносительных понятий «времени» и «вечности». Сопутствующее ему погружение сознания в «бесконечный поток времени» обернулась упадком символического мышления и подрывом самой возможности цельного познавательного акта. Ну а многочисленные проявления современных кризисных явлений лишь подтверждают несостоятельность самих мировоззренческих основ Нового Времени.

В контексте рассмотренных соотносительных принципов мысли вполне очевидно, что Аполлон служит олицетворением принципа покоя, соотносимого с понятием «оси», остающейся неподвижной в то время, когда все другие точки тела совершают вокруг неё движение. А олицетворением принципа движения является лицедей и оборотень Дионис, неизменно противопоставляющийся Аполлону. Не удивительно, что Аполлон Мусагет предводительствует «мыслящим» Музам, упоминаемым в знаменитых пушкинских строках:

Служенье муз не терпит суеты,

Прекрасное должно быть величаво…

Теперь несложно понять, что «бурный» Дионис предводительствует всем испившим его «упоительной отравы» «безумствующим». Итак, упомянутые боги олицетворяют соотносительные принципы покоя (или смысловой сути) и движения (или бессмысленной суеты), которые теряют всякий смысл вне этого соотношения.

Характерно, что Аристотель, говоря о диалектике живой мысли, отмечал: «Мышление скорее похоже на покой и остановку, нежели на движение. И точно так же умозаключения»[34].

В свете сказанного следует признать, что либеральная «суетность ума», присущая последователям культа Либера (Диавола), равноценна утрате «Царя в голове» и является типичным проявлением слабоумия, ведущим любую страну к вырождению. Уровень рождаемости на деле отражает не только уровень качества знаний в стране, но и то, насколько жива в ней вера, которая «без дел мертва» (Иак., 2:26). Именно такое понимание живой действительности отражает старорусское слово детi, означающее дело. Как видим, «чисто диалектически вера не только невозможна без знания, но она и есть подлинное знание, и знание не только невозможно без веры, но оно-то и есть подлинная вера. Верить можно только тогда, когда знаешь, во что нужно верит, и знать можно только тогда, когда веруешь, что объект знания действительно существует»[35]. Словом, христианство не только не отрицает знание, но и совершенно отождествляет его с верою, которая «есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр., 11:1). Следование принципу равноправной ценности веры и знания, исключающему абсолютизацию научного знания, означает признание равноценности фольклорных, сказочных, мифических, религиозных и научных знаний, составляющих основу целостного ведения (или теории жизни). Не случайно Ф.М. Достоевский (1821-1881) писал о том, что «ни один народ не опирался в устроении своей жизни лишь на науку и рассудок». В смысловой структуре ведения, открывающего возможность видения невидимого и проникновения в суть мыслимого, воплощено нераздельно-неслиянное триединство веры, знания и дела. Ну а выражением указанного триединства служит идея образованности.

Только живая вера побуждает людей к безусловно-должному исполнению дела и придаёт ему характер служения вечным ценностям. А упадок веры, как мы уже показали, находит своё отражение в беззащитности младенцев и влечёт за собой упадок жизнеспособности государства. Следует признать, что при всём своём видимом внешнем могуществе символический государственный организм СССР, лишённый «щита веры», к моменту своего падения пребывал в глубочайшем духовном упадке и был духовно слеп. А «если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму» (Мф., 15:14). Духовный крах «союза нерушимого» лишь подтвердил справедливость «притча о слепых», а также утверждения Герберта Уэллса (1866-1946) о том, что можно нанести поражение любой стране, причём не посредством прямой конфронтации, но с помощью понимания человеческого сознания. Отметим, что и крупнейший русский военный теоретик генерал А.Е. Снесарев (1865-1937) в работе «Философия войны» (1922) относил к объектам поражения сознание людей и нормы права. Следует учесть, что это сознание давно пленено «идеалами Просвещения» и культом Разума, равнозначным отказу от мышления. Ясно, что сознание светски просвещённых невежд или просто профанов (ит. profano – светский, несведущий; невежда) бессильно противостоять магии хаоса. В подтверждение наших слов приведём свидетельство генерала армии И. Родионова, бывшего министром обороны РФ в 1996/97 гг.: «Советский Союз потерпел сокрушительное поражение в "холодной войне", ибо не смог оказать сопротивления агрессии совершенно нового типа, которой он подвергся. В этой войне, а точнее, агрессии, использовались не общевойсковые и танковые дивизии и армии, не удары с воздуха и с моря, а непрерывная, внешне невидимая череда "ударов" по общественному сознанию»[36]. При этом, по словам генерала, «в СССР не было даже элементарного понимания сути происходящего». Между тем, ключ к пониманию скрыт в самом имени войны – Cold. Оно раскрывает свою суть в следующем смысловом ряду.

игры с нечистью – святки = КоЛяДа КоДеКС – свод законов

↑ ↑

_бран. КоЛоДа – _лат. CoDeX

↑

бранить - _амер. SCoLD - ругать

↑

мёртвый - _амер. CoLD – без сознания

↑

холодный - _англ. CoLD – гнетущий

↓

движение – _ит. MoTo ХаЛДей - _ит. CaLDeo (_фр. CHaLDeeN) = _{самоназв.} КаЛДу

↑ ↓ ↓

МаТ = БРаНь – ХаЛДа – бредни КоЛДуН = МаГ - _исп. MaGo

↓ ↓

_англ. BRaiN – «голова» угроза - _исп. aMaGo

Как видим, силы Запада, соотносившие себя с карнавальной Свободой, которая на поверку оказалась Гекатой, прибегли к «волшебной силе искусства» «овладения массами» посредством магического расстройства их мышления. А базируется это древнее искусство на дьявольски «весёлой науке» бога пьяного веселья. Таким образом, подтверждается справедливость традиционного понятия «порчи», трактуемого как потеря качества без видимого воздействия внешних сил и приписываемого тайному магическому воздействию, именуемому «заговором». Такой разновидностью «порчи», делающей государственно-правовые установления заведомо нежизнеспособными, служат формализм и казуистика римского права, выросшего из земельной собственности. Последняя закреплена латинским словом familia, означающим совокупность домочадцев, «происшедших из земли». Однако пора бы уяснить то, что формализм применительно к символичной по своей сути живой действительности играет роль смертоносного «прокрустова ложа». Напомним, что это крылатое выражение означает стремление подогнать что-либо под жёсткие рамки или искусственную мерку, не соответствующую сущности явления. Именно такая же роль отведена пресловутой Бабе-ЕГЭ, сводящейся к насильственной формализации проверки неформализуемых научных знаний. При этом проверяется знание нагромождения случайных фактов, хотя знание случайного в его случайности не есть знание. Реальная наука богата лишь знанием общего, позволяющего осмыслить всё текуче-случайное. Именно поэтому наука не существует без мифа, в котором символически совпадает всё текуче-временное и неизменно-вечное.

Поражение духовной слепотой предопределило действующие «либеральные» нормы РФ, по которым «иродово убийство» признаётся законным и в стране рождается лишь три младенца из десяти зарождающихся[37]. Но это означает, что уровни безопасности и питания РФ = 0,3. При этом уровень подавления деторождения, а также уровни беззащитности и истощения страны = 0,7. Столь высокий уровень репрессий в отношении деторождения, являющийся актом геноцида (ст. 357 УК РФ), характеризует крайне высокий уровень (0,7) беззакония и подавления обороноспособности профанической российской государственности, пребывающей под незримым контролем каббалистического принципа «человеческого естества». Однако не будем забывать о том, что «мы не должники плоти, чтобы жить по плоти» (Рим., 8:12).

Застарелая болезнь профанической российской государственности привела к тому, что уровень её беззащитности давно превышает уровень её безопасности. А обусловлена она давней изменой принципу мыслимости. Эту трагическую измену символизирует знаменитый Медный Всадник, являющийся символом Петербурга – «самого нерусского из всех городов России»[38]. Именно так отзывался о Петербурге известный русский мыслитель и публицист Константин Леонтьев (1831-1891). Весьма красноречивы и пушкинские строки, касающиеся упомянутого символа:

Кумир с простёртою рукою

Сидел на бронзовом коне

Заметим, что пушкинское слово «кумир» - синоним понятия «идол» - не было пропущено высочайшей цензурой. Ведь «идол в мире ничто» (1 Кор., 8:4). Да и сам язык уже подсказал нам, что указанное понятие соотносится с низменной деспотией лжи и сумасбродства, обусловленной карнавальной переменой местами верха и низа. Если идеальный небесный воин Егорий Храбрый попирает Змия, то ложный «кумир» опирается на Змия. Вполне очевидно, что утрата Всадником мифического копья (по-древнегречески obolos) в смысловом плане тождественна утрате «Царя в голове» и превращению в одержимого носителя низовых мифологических сил (т.е. «нечисти»). Сказанному нисколько не противоречит то, что древнегреческая монетка obolos служила символической платой Харону, олицетворяющему диверсионно-подрывной промысел мышлением. В этой связи напомним, что «Медный Всадник» был завершён Пушкиным 1 ноября 1833 года. И в том же ноябре он записал строку:

Не дай мне Бог сойти с ума…

Итак, сей одержимый болван символизирует слабоумный «государственный механизм», пребывающий под внешним управлением «невидимой руки» знатоков «весёлой науки» бога пьяного веселья. Пылкое почитание Бахуса (Вакха, Либера и т.д.) петровским «всешутейшим и всепьянейшим собором» общеизвестно. И всю эту петрушку с внешним управлением всяким слабоумным «государственным механизмом» олицетворяет кукла Петрушка. Её суть раскрывается в следующем смысловом ряду.

_ит. PeTRuŠKa - _перен. путаница – _ит. BaBeLe - Вавилон

↑

нечто нелепое - ПеТРуШКа – _амер. PaNCH – пасти скот

↓

давление - _англ. PiNCH – принуждение

↓

_фр. PeRSoNNe - «никто» - _англ. PuNK – «пустое место»

↓

маска – _лат. PeRSoNa – личина (театральная)

Вполне очевидно, что имя Петрушки в смысловом плане отождествляется с именем Вавилона, которое символизирует, как мы уже знаем, неразбериху и путаницу в мыслях, порождаемых насильственным путём. Без насилия, сопровождавшего начатую в XVII веке русскую Реформацию, была бы просто невозможна порча мышления, выдаваемого за возврат к «естеству». Но если разрушается мышление, то разрушается и порядок. В свете сказанного нас нисколько не удивляет замечание П.Н. Милюкова (1859-1943) в его «Истории государственного хозяйства» о том, что к концу правления Петра убыль населения России со времени переписи 1679 года составили 40 %. И при этом Пётр – Великий? Ответ на этот вопрос дала сама жизнь, подтвердившая пророческую правоту известного пушкинского рисунка вздыбленного коня, на котором вместо Медного Всадника зияет «пустое место», ибо «пал Вавилон, великая блудница» (Откр., 18:2).

Понятно, что вся эта «вавилонская петрушка» процветает и поныне не только в России, но практически повсеместно. А карнавальная имитация государственного управления, маскируемая пустой «болтовнёй», не способна скрыть его фактического отсутствия. Так, из ранее приведённых доводов следует, что нынешний уровень качества управления РФ = 0,3. А принимая во внимание сходство уровней рождаемости в России и на Западе, можно понять, что столь же низкий уровень качества управления, обусловленный массовым невежеством, характерен и для Запада. Знаменитый английский историк и социолог Арнольд Тойнби (1889-1975) именовал столь ненормальное положение «самоубийственным государственным управлением». Итак, измена принципу мыслимости и утрата духовной (умственной) независимости неизменно оборачивается для всякой государственности потерей управляемости и установлением внешнего контроля над её слабоумными «государственно-правовыми механизмами». Понятно, что проблему никогда нельзя разрешить с тем же образом мыслей, который их породил. Вот почему назрела необходимость в преодолении мыслебоязни и восстановлении вечного «Царя в голове».

Неизбежное обращение к принципу историзма вполне оправдано, поскольку жизнь всякой страны протекает в гуще исторического процесса, который совсем не механистичен. Только нигилистическое естествознание требует от человеческой личности преклонения перед безличными «законами природы», требующими неизменности протекания природных процессов. Однако личность способна к духовному преображению и потому её жизнь протекает переменчиво. Это касается как человеческой личности, так и символического государственного организма, мыслимого также личностно. Напомним, что наиболее полное явления символа дано в мифе, который по сути своей является смысловым явлением бессмертной (вечной) личности, обладающей бесконечными жизненными возможностями и олицетворяющей вечную идею государственности. Уже понятно, что жизненная мощь символического государственного организма определяется не только уровнем его питания потоками энергии, но и уровнем его духовной сопричастности неизменно-вечному смыслу бытия. Всякая утрата смысла находит своё выражение в проявлениях слабоумия, приводящих к упадку мощи страны. Иначе и быть не может. Ведь символический государственный организм является не только природным, но и социально-историческим организмом. Природа является лишь частью социально-исторического бытия символического государственного организма. Следовательно, целостное осмысление его истории требует выхода за её пределы путём обращения к мистерии и мифу. Воплощением нераздельно-неслиянного триединства мистерии, истории и мифа служит мифология, являющая собой целостное живое осознание живой мифической действительности.

Попытки оставаться в привычных рамках истории позволяют лишь уточнить её детали, более или менее важные, но не позволят целостно осмыслить «факты» исторического бытия той или иной государственности. Для этого необходимо соотнести тот или иной временной исторический текст с вечно грядущим контекстом мистического смыслового «задания» государственности. Совпадение упомянутого текста и контекста происходит в мифе. Вот почему миф – «развёрнутой магическое имя» - служит ключом к пониманию и целостному осмыслению бытия государственности, мыслимой личностно. Словом, совсем не случайно известный исследователь мифологии Мирча Элиаде (1907-1986) отмечал, что мифы позволяют «приблизиться к тайне происхождения всех вещей»[39]. В этой же причастности к тайне начала находил объяснение действенности мифа и основатель аналитической психологии Карл Густав Юнг (1875-1961).

Только распознание мифологических сил, определяющих ход жизни символического государственного организма, позволяет постичь её таинственный смысл. Для распознания таковых сил мы обращаемся к религиозно-мифологическому символу, известному как «Чудо Георгия о Змие». Он служит мощнейшим мифологическим началом государственности и государственно-правовых установлений, имеющих, по признанию родоначальника французской социологии Эмиля Дюркгейма (1858-1917), религиозную природу. В нём сформулировано неизменно-вечное смысловое «задание» и явлен идеальный образец (т.е. модель) государственности. Этот смысл не дан непосредственно, а именно задан. Поэтому смысловое «задание» постигается методом символико-мифологического мышления, делающим очевидным не только суть «задания», но и «способ» его решения. Особо отметим то, что миф ничего не доказывает, а показывает неизменно-вечный «способ» решения проблемы и придаёт ему статус вечного духовного наставления (т.е. нормы). Бессмертный духовный воин Свет-Егорий Храбрый – идеальное олицетворение вечных идей государственности и власти - мгновенно одолевает бесплодно-разрушительные силы тьмы, хаоса и лжи, олицетворяемые «древним змием». «Затворяя уста» «отца лжи», «Царь на коне» не только властно утверждает верховенство истины, сопричастной Истине, но и показывает, что «мы не сильны против истины, а сильны за истину» (2 Кор., 13:8). В этой сопричастности высшему началу – безначальному Богу-Слову – и заключена тайна мощи подлинной власти. «Право и власть никогда не есть имманентное выражение чисто человеческой воли, человеческого произвола, эмпирической человеческой потребности, а есть выражение подчинения этой воли высшему началу, носящему характер абсолютно авторитетной для человека и потому обязывающей его инстанции»[40].

«Змееборческий» миф отчётливо показывает внутреннее противоречие между вечной самодержавно-монархической сутью государственности и её временным республиканским проявлением, свидетельствующим об упадке государственности, маскирующей своё тайное бессилие насилием. Одновременно с этим миф показывает, что возобновление самодержавно-монархической государственности, временно утратившей свою юридическую дееспособность, неотвратимо. В этой связи должно быть понятно, что Рюрик (он же Юрик, Юрий, Егорий…) лишь восстановил вечное Русское Царство. Такого рода мистериальное повторение, не допускающее исчезновения заданного смысла, является основным признаком мифологической реальности. Словом, «Чудо Георгия о Змие» символизирует неизменно-вечные начала государственности и сами принципы государственно-правового строительства. И хотя мы живём и действуем во времени, но достижение существенных государственно-политических перемен немыслимо без целостного мировосприятия, достижимого лишь методом символико-мифологического мышления - основы стратегического предвидения вечно грядущего всякой государственности.

После прояснения мифологических начал государственности, которые идеально олицетворяет Свет-Егорий Храбрый, важно уяснить неизменно-вечные начала его власти. Будучи сокрытыми в самом имени Свет-Егория, они раскрывают свёрнутое в нём смысловое содержание в следующем смысловом ряду.

возможность - _англ. PoWeR – мощь - _нем. MaCHT - мощность

↑

_фр. PouVoiR - власть - _{др. гр.} aRCHe – начало

↑

царь - _лат. ReX – владыка, властелин

↑

олицетворение света и неба - _{егип. миф.} ГоР / РоГ – символ могущества и царской власти

↑

СВеТ-еГоРий _исп. PRiNCiPio – основное правило

↓ ↑

_нем. HeRR – владыка – _ит. PRiNCiPe - государь

↓ ↓

ГеРой _фр. PRiNCiPe – начало

↓

духовный наставник - _{санскр.} ГуРу – тот, кто формирует сознание

↓

сердце – _лат. CoR – дух – _фр. eSPRiT – ум

↓

власть - _лит. GaLia – мощь - _лат. PoTeNTia – политическая власть

Сам язык подсказывает, что изначально принципы власти и мощи неразделимы, а потому соразмерны. Соразмерность или гармония начал власти и мощи означает то, что вечно настоящий язык власти есть язык мощности. Его мощь предопределяется мгновенным живым совпадением в нём вечной смысловой сути, сообщаемой посредством энергии, и его временного словесного истолкования. Сама же власть, которую олицетворяет бессмертный Свет-Егорий Храбрый, понимается как право и возможность повелевать поведением (т.е. политикой) государства, понимаемого личностно. Его мощь, измеримая в единицах мощности, предопределяет возможность действенности власти. Итак, нераздельно-неслиянное триединство идеальных начал власти, мощи и политики воплощается в идее государственности.

Вполне очевидно, что нерушимость самих идеальных начал власти и государственности, олицетворяемых Егорием Храбрым, определяется их смысловой утверждённостью в вечности и достигается посредством вечно настоящего языка (мощности). Всякие попытки порчи этого языка власти, ведущие к нарушению мышления в сфере государственного управления, следует расценивать как подрыв государственной власти. Суть этих тайных магических усилий диверсионно-подрывных сил сводится к искусному лишению понятий, которыми оперирует власть, смысловой энергии, сообщаемой посредством вечно грядущего языка. Если же понятия лишаются смысловой энергии, то они превращаются в немощные «звуковые маски». Указанная «порча» и составляет суть т.н. «информационной» опасности государственности.

Как мы установили, Свет-Егорий в смысловом плане соотносится с понятиями «права» и «закона», восходящими к понятию «предела». В свою очередь понятие «предельного» соотносится с понятием «беспредельного». А поскольку «жизнь есть противоречие, ждущее своего синтеза», постольку указанные противоположности объединяются и, по словам пифагорейца Филолая, «вместе создают число». Число, будучи важнейшей категорией логики и математики, служит средством максимального обобщения понятий. Именно число, будучи изначальным актом полагания во всей своей полноте, полагает саму возможность мыслимости мыслимого, поскольку число есть принцип ограничения безграничного. Ведь безграничное бессмысленно и непознаваемо. Кроме того, число выявляет смысл смысла (т.е. замысел) и служит способом формулирования неизменно-вечных начал государственности, а также принципом их целостного осмысления. Принцип числовой гармонии (соразмерности), олицетворяемой Аполлоном Мусагетом, соотносится с понятием «меры», которую Лосев трактовал как «качественно-количественную целостность». Ниже приведена смысловая структура меры, воплощающей нераздельно-неслиянное триединство понятий числа, качества и количества.

Именно мера служит вечным средством осуществления вечного исторического «задания». Об этом же напоминает давняя мысль Пифагора (VI век до н.э.): «Где нет числа и меры - там хаос и химеры».

В свете всего сказанного выше светоносное качество всякой страны более чем очевидно. Воистину, «всё, делающееся явным, свет есть» (Еф., 5:13). Да и само имя Свет-Егория подсказывает нам правомерность использования при оценке возможностей (или потенциала – от лат. potentia – «мощь», «возможность») той или иной страны закона-меры (закона сохранения мощности), открытого П.Г. Кузнецовым (1924-2000)[41]. Закон гласит, что качество с размерностью мощности – [Вт] – является неизменным в классе открытых (живых) систем. Закон-мера позволяет производить оценки уровня возможностей всякой страны, представимой в качестве духовно-физического преобразователя мощности. Понятно, что её видимые материальные возможности находятся в зависимости от невидимых нематериальных (духовных или умственных), предопределяющих уровень качества управления страной. В нём отражается уровень понимания вечного смыслового «задания» государственности, призванной служить самобытным органом единой для всего мира вселенской духовной жизни первозданной сущности.

Кочубей Сергей Эдуардович

Продолжение следует